В черном списке

Подле хижины у дороги сидели несколько пожилых женщин и вырезали статуэтки из черного дерева. Когда мы медленно проезжали мимо них, одна из женщин поднесла ладонь к глазам — может быть, для того, чтобы посмотреть на номер машины — из какого города мы приехали. Работа у них спорилась. Потом все эти согбенные старики и острогрудые женщины будут продаваться в магазинах редкостей в Иоганнесбурге и разъедутся с туристами по всему свету.

Мы снова оказались в районе белых ферм. Около одной из них протянулась асфальтированная полоса и стоял самолет. Ведь должен же фермер, у которого более 15 тысяч гектаров земли, наблюдать за своим скотом. Мы находились в стране, которая, казалось, была создана для стад буйволов и серых глиняных храмов термитов. Средством сообщения в ней служит самолет или бычья повозка, которая тряско пробирается через пересыхающие летом русла рек.

Перед возвращением в город мы устроили привал и поели. Вокруг нас бугристая земля, кактусы без колючек, трава под ногами похожа на стальную проволоку. Около ветряных двигателей в зарослях мимозы паслись козы. Над далеким маисовым полем, словно столб дыма, поднялась пыль. Мы попытались высосать сок из едких светло-желтых диких помидор. Мимо прошмыгнул заяц. Южная Африка — идиллия девственной природы.

К вечеру мы вернулись в Иоганнесбург и почувствовали некоторое облегчение. Может быть, мы получили недостаточно впечатлений от широких просторов. «Вы не видели Южной Африки!» — эта фраза с различными интонациями повторяется людьми, которые ездят по провинциям. Мы видели пока мало, но гораздо больше, чем ничего. И когда жизнь вернется в свое обычное русло, я не смогу забыть всего, что видел.

Огромный город встретил нас руганью у бара, высокими голосами женщин, кто-то выкрикивал номера лотерейных билетов, дребезжали двухэтажные трамваи. Нас ожидала встреча с Джеком Халперном из Института расовых отношений и обед с Лесли Купером, архитектором и вице-председателем Либеральной партии в Трансваале.

ГОСПОДИН И РАБ

Наше обращение с небелым населением и то, что мы для него до сих пор делали, является неоспоримым доказательством того, что наша христианская вера есть прямая противоположность гнета.

Министр обороны Фуш. Июнь 1960 года.

На следующее утро после нашей поездки по стране газеты были полны новостей о принудительных работах на фермах. Молодой адвокат Иоел Карлсон доказал, что принудительные работы не имеют под собой законного основания, и ему удалось привлечь к суду нескольких фермеров. Мы узнавали названия районов, расположенных на запад от Иоганнесбурга, встретили название места, где недавно ели на лоне природы и наблюдали плотный столб пыли над маисовыми полями.

Позвонил наш друг, английский журналист, и посоветовал нам посетить бюро труда на Маркет-стрит. Мы пришли Туда в начале дня. Поток сотен африканцев взбирался по лестнице. Мы увидели, как безграмотные люди дотрагивались до карандаша чиновника в знак того, что уполномочивают его подписать контракт, которого они не понимают. Люди отдавали себя в рабство сроком до шести месяцев, о чем они чаще всего даже не догадывались. Считается, что они «согласились добровольно» отправиться на фермы.

— Что вам здесь нужно? — грубо оборвал нас белый чиновник, видимо, раздраженный сегодняшними газетами. — Иностранцам нечего здесь делать, убирайтесь! У этих кафров нет денег, чтобы заплатить штраф. Мы даем им шанс реабилитировать себя честным трудом.

Вот факты:

1 миллион 250 тысяч африканцев ежегодно осуждаются за так называемые мелкие проступки, в большинстве случаев за нарушение паспортных законов. Причем в статистике не учитываются те тысячи африканцев, которые не предстают перед судом, а направляются прямо на фермы. Каждый африканец-мужчина, из тех, кто живет в городах, может рассчитывать по меньшей мере на один арест в течение года. Кто-то перешел через улицу, чтоб купить сигарет, и оставил паспорт дома, кто-то опоздал на автобус, и его задержали на улице после одиннадцати часов вечера. Всех задержанных на улицах Иоганнесбурга направляют в бюро — если они безработные, если у них нет разрешения на пребывание в городе или имеются неоплаченные налоги.

Паспортные законы необходимы для того, чтобы обеспечивать африканской рабочей силой фермы, пользующиеся дурной славой. Фермеры — самая крепкая опора правительства. Правительственная программа работ на фермах — результат совместного труда полиции, администрации по делам банту и отдельных фермеров.

Паспортные законы сейчас распространяются и на женщин старше шестнадцати лет. Официально сообщалось, что женщины ссылаются на принудительные работы, особенно в страдную пору. В это время количество арестованных в городах значительно возрастает. Белые благотворители иногда заботятся о детях, остающихся без присмотра.