В черном списке

Что означает апартеид в повседневной жизни 11 миллионов человек, разъяснил всему миру журнал «Africa South» с такой резкостью, на какую еще не решалось ни одно издание как Южно-Африканского Союза, так и других стран. Этот журнал, выходящий один раз в три месяца, объемом в 132 страницы, — наилучший источник сведений обо всем, что произошло в Южной Африке с 1956 года. В 1956 году Рональд Сегал унаследовал состояние и начал издавать журнал. С 1960 года он называется «Africa South in Exile» (что означает «Южная Африка в изгнании») и издается в Лондоне. В журнале сотрудничают лучшие публицисты страны и большинство лидеров стран африканского континента.

Тираж журнала — 8000, половина расходится за границей. Журнал был подведен под «закон о подавлении коммунизма», что было смехотворно, если иметь в виду, что у него были такие американские покровители, как Элеонора Рузвельт, Рейнгольд Нибур и Джон Гюнтер. Министр юстиции никогда не называл Сегала коммунистом, а лишь ограничивался утверждением, что его деятельность помогает коммунистическим целям.

Рональд Сегал выступал в Англии и США, развивал активную деятельность в кулуарах ООН и умел будоражить наиболее влиятельных лиц мира сего. Без визы он выехал из Южной Африки и вернулся обратно — в таких делах он мастер. Доктор Фервурд называл его «самым опасным человеком в стране», так как в противовес другим, утверждавшим, что хуже не будет и что буры не могут пойти дальше, Сегал говорил, что будет хуже и объяснял, как именно хуже. Он мог тягаться с бурами в изобретательности. Его политическая публицистика опирается не на новые идеи, а на красноречие и силу убеждения.

Ку-клукс-клановцы сожгли его автомобиль и написали на стекле: «Бедный старик Ронни, тебе придется покинуть страну». Его сестре и племянникам часто звонят по телефону с угрозами, присылают анонимные письма со сведениями, которые могут быть взяты только из полицейского архива. Правительство отрицало свою причастность к этим «невинным шуткам».

Он просил полицию разрешить ему иметь при себе оружие ввиду того, что его жизнь под угрозой. Кто угрожает, спрашивали его, черные или белые? Белые, отвечал он. И он оказался в числе тех немногих белых, которым отказано в праве носить оружие. Прежде чем он вылетел в Иоганнесбург, где мы с ним встретились, он позвонил в полицию с просьбой обеспечить охрану его конторы от погромщиков. Полиция отказалась. И только страховая компания заставила ее выставить круглосуточный пост у конторы.

Играя ложкой для мармелада, Рональд говорил:

— Для подавления социальной борьбы выдумываются все новые и новые законы о расовых различиях. Однако насилие рождает насилие и уничтожает самое себя. Белые используют всю вооруженную силу, которую им может предоставить современное государство. Но они не смогут изменить ход истории.

В доводах Сегала звучало какое-то превосходство, которое раздражало не только пуритан-буров, но и некоторых его единомышленников.

Последние, как мы сами убедились, считали, что он строит воздушные замки; он с жаром говорил о необходимости организовать через международные профсоюзы блокаду портов и прекращение арабскими странами поставок нефти в Южную Африку. Однако прошло не так много времени, и другие страны Африки поддержали эти планы.

Рональд Сегал не был лоялен в отношении своей родины, белой Южной Африки и ее культуры. Он рассматривал Африку в единстве и больше других понимал необходимость своей борьбы. Нет большего счастья, чем заступаться за угнетенных и ради их освобождения освобождать самого себя, переступая границы, установленные законами общества. Как чудесно отвергать компромиссы, твердо придерживаясь своих убеждений! Все проблемы, не связанные с борьбой за свободу, единство и равенство, отходят на задний план.

— В другой стране я просто засох бы от скуки и безделья, — сказал он.

Казалось, он нашел для себя роль в увлекательной пьесе и хорошо в нее вжился. Он все драматизировал, но вряд ли кто-нибудь стал отрицать, что жизнь здесь действительно опасна. Ему удалось вызвать раздражение посетителей кафе, хотя все это и выглядело несколько легкомысленно и по-мальчишески. Однако на него трудно было сердиться.

Сегал отпечатал тысячи листовок с призывами бойкотировать торговые фирмы националистов. Несколько африканцев, одетых в картофельные мешки, провели демонстрацию против принудительного труда. Они шли по улицам Кейптауна на расстоянии двух метров друг от друга, чтобы не подвергнуться аресту за недозволенную процессию. И потребление картофеля в июне месяце, когда мы были там, резко упало.

Бойкот распространился в другие страны, вплоть до Европы и Америки. У Рональда повсюду были связи. Недоброй славы Южной Африки правительство боялось больше всего. Распространение такой славы во всем мире грозило потерей доверия и крушением экономических основ рабского государства.

Ибо, если государство одной ногой опирается на апартеид, то другой ногой, чтобы не потерять равновесие, оно должно опираться на торговлю с заграницей. И нужно нарушить это равновесие…