В черном списке

Только ликвидацией всех внешних связей можно заставить Южную Африку почувствовать свою зависимость от остальной Африки и всего мира.

Сегал придавал большое значение бойкоту, который начался в стране.

— В жизни угнетенных должен наступить такой момент, когда они заявят в отчаянии: мы больше не можем терпеть. Вы отняли всякую возможность изменить условия с помощью уговоров, с заранее уготованным презрением вы отвергаете наши просьбы. Вы не оставили нам никакого иного средства к спасению, кроме насилия, которое нам самим причиняет страдания.

Когда некоторое время назад начался картофельный бойкот, стали распространяться также листовки с требованием бойкотировать кукурузную муку и другие жизненно важные для африканцев продукты питания. Они были подписаны Африканским национальным комитетом, но напечатаны на лучшей, чем обычно, бумаге. Вскоре стало известно, что эти листовки распространяли чиновники одного из министерств из своих личных автомобилей. На эти призывы к бойкоту полиция совершенно не реагировала.

26 июня в тысячах экземплярах был распространен памфлет, подписанный Панафриканским конгрессом и осуждающий бойкот. И снова за этим стояло правительство. В тот же день в одном из залов в Кейптауне, где собираются африканцы, взорвалась бомба со слезоточивым газом. Собравшиеся Начали ломиться наружу, а в это время один из полицейских агентов забрался под сцену и разрушил ее. Люди пожаловались в политическую полицию, но она отказалась производить какое-либо расследование.

Когда мы выходили из кафе, Рональд сунул руку в карман плаща и что-то показал оттуда.

— Что это?

— Мой пистолет. Я ношу его без разрешения. Я очень опасаюсь ку-клукс-клана и буду стрелять первым.

Мы пересекли улицу наискосок и поднялись в редакцию газеты «Африка Саут». Это была комната, в которой стоял один письменный стол. Рональд все делал сам. Он остановился в дверях.

— Чувствуете запах? Денатурат! Они подожгли!

Принюхиваясь, мы пошли по коридору, спустились по лестнице и очутились наконец на складе книжного магазина. Там сидела женщина и выводила денатуратом пятна с какой-то материи.

Я хотел подписаться на журнал на два года, но Сегал меня остановил.

— Подождите до тех пор, пока в следующем году не будет рассмотрен закон о нежелательных изданиях. Специальный комитет уже сформулировал обоснование к этому закону. Вот послушайте.

Издание является нежелательным, если «оно одобрительно обрисовывает, изображает или описывает расосмешение, половые связи, брак и прочие интимные связи между европейцами и неевропейцами в Южно-Африканском Союзе, способствует возникновению между ними или между разными неевропейскими расовыми группами напряженных отношений и враждебности, пропагандирует… коммунистические принципы…или одобряет осуществление коммунистических целей».

Распространитель или книготорговец, у которого изъяты подобные издания, рискует получить пять лет тюрьмы или заплатить штраф в 1500 крон за их распространение. Все это нужно было учитывать, говоря о перспективах журнала «Африка Саут».

В тот день, когда мы были вынуждены покинуть Кейптаун, мы намеревались поехать в локацию Ньянга, чтобы поговорить с организаторами бойкота. Днем позже мы прочли в газетах, что Рональд арестован полицией за недозволенное пребывание в локации и за ношение без разрешения пистолета. Полиция произвела обыск в его квартире и в редакции журнала «Африка Саут». Министр юстиции не смог найти доказательств его участия в антигосударственной деятельности, которая каралась бы законом, но объявил его на пять лет лицом нежелательным. В марте 1960 года он перешел на нелегальное положение, бежал в Бечуаналенд, а затем в Европу.

Он давно предвидел это. Многие думали, что богатый скучающий дэнди устроил спектакль для собственного развлечения, но все оказалось суровой действительностью.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ,

КОТОРОЕ НЕВОЗМОЖНО ИСКУПИТЬ

Фредерик Иоганнес Митчел, человек с цветной кожей, повесился на дереве в одном из пригородов Кейптауна. Ему было 58 лет, 35 лет он состоял в браке, имел пятерых детей и одиннадцать внуков. У него в кармане была найдена следующая записка: «Закон Group Areas является причиной моей смерти. У меня отбирают мою собственность. Я бился, стремясь оплатить ее, и я знаю, что никогда не получу своих денег обратно». Спустя неделю по той же причине повесился Иозеф Богардт. За этим последовали новые случаи самоубийств.

Пригороды Кейптауна, где они проживали, были в 1958 году объявлены районом для белых. Африканцы уже были выдворены в локации, однако в пригородах еще оставалось два миллиона цветных и индийцев. Допиваясь их полного повиновения, парламент издал закон Group Areas, то есть о расселении по этническим группам, и закон Job Reservation, то есть об этнических профессиональных категориях. Африканцы, начиная от каменщика и кончая электромонтером, имеют право работать только в «собственных районах». Для цветных рабочих ограничения менее строги. Они отражают стремление министра труда лишить цветных рабочих работы по профессии.