В доме Шиллинга

— Туда мы не пойдемъ, — твердо заявила фрейлейнъ фонъ Ридтъ, и рзкая насмшка въ ея голос показывала, что она и не думаетъ исполнить желанія хозяина дома. — Отопри дверь зимняго сада и возврати ключъ на мсто.

Они вошли въ садъ, и баронесса вынула ключъ изъ кармана. Донна Мерседесъ слышала ея тяжелое дыханіе; грудь ея высоко поднималась отъ волненія.

— Узжай, Адельгейда, — произнесла она полуумоляюще, полуповелительно.

— Ни за что — я остаюсь, — холодно возразила канонисса. — Этотъ достойный сожалнія человкъ ни на одну линію не заставитъ меня уклониться съ моего пути. Боле, чмъ когда-нибудь, я буду преслдовать свою цль, такъ какъ я должна поддержать слабый колеблющійся тростникъ. Ты много разъ общала освободиться отъ недостойныхъ узъ… Пока ты среди насъ, ты ведешь себя такъ, какъ будто бы теб ненавистны вс плотскія страсти; ты съ наслажденіемъ разыгрываешь святую, a благочестивыя руководительницы нашей юности твердо врятъ, что въ твоей душ никогда не было нечистаго желанія, что ты обманутая жертва спекулятивныхъ цлей стараго барона, — ихъ ты могла въ этомъ убдить, меня же никогда!.. И если они вс думаютъ, что баронъ Шиллингъ держится за твое богатство и мшаетъ твоему возвращенію въ орденъ, которому ты въ сущности принадлежишь, то я ужъ отлично знаю, что ты сама не хочешь, что твоя грховная привязанность цпляется за каждую соломинку, которую теб представляетъ обманчивая надежда… Но нашъ уговоръ, по которому ты общала идти со мной, какъ только баронъ Шиллингъ докажетъ, что не питаетъ къ теб никакой любви, этотъ уговоръ долженъ теперь исполниться, — въ каждомъ его слов, въ каждомъ движеніи выражаются отвращеніе, ненависть, презрніе — онъ никогда не любилъ тебя, никогда!

Канонисса во все время этой рчи крпко держала баронессу подл себя. Сильная красивая блая рука какъ желзнымъ кольцомъ охватила худую руку баронессы, иначе она не выдержала бы такого безпощаднаго обнаруженія ея тайной страсти и побужденій…

Но при послднихъ словахъ ей удалось освободиться, — стеклянная дверь распахнулась, и ея согнутая фигура быстро направилась въ платановую аллею, между тмъ какъ фрейлейнъ фонъ Ридтъ слдовала за ней съ непоколебимымъ спокойствіемъ и хладнокровіемъ.

29

Путь былъ свободенъ, и донна Мерседесъ выбжала изъ зимняго сада, гд она противъ воли очутилась запертой, какъ въ клтк. Она увидла еще въ конц аллеи срый шлейфъ, и еслибы фрейлейнъ фонъ Ридтъ повернула немного голову, то она увидала бы, что бурныя объясненія въ мастерской имли непрошеннаго свидтеля. Какъ бы то ни было, а донна Мерседесъ выбжала оттуда съ сильно бьющимся сердцемъ и глубоко переводя духъ. Она почти задыхалась подъ конецъ въ тяжеломъ спертомъ воздух, пропитанномъ ароматомъ цвтовъ и отъ удручающаго дйствія разыгрывавшейся въ мастерской сцены… Для такой гордой, въ глубин души строго правдивой натуры, какъ донна Мерседесъ, было чмъ то невыразимо постыднымъ и унизительнымъ подслушиваніе тайнъ чужихъ, втайн враждебныхъ другъ другу людей. Она, конечно, могла бы заткнуть уши, но руки ея, какъ прикованныя, лежали на колняхъ, — она боялась малйшимъ движеніемъ выдать свое присутствіе. Она закрыла глаза, чтобы по крайней мр не видть спорящихъ, но мужской голосъ то и дло заставлялъ ее вздрагивать и искать взоромъ говорившаго, который безжалостно громилъ женскія интриги и властолюбіе.

Между сосновыми деревьями она увидала свтлое платьице Паулы. Малютка играла въ рощ, съ ней была Дебора, а Пиратъ былъ снова запертъ въ своей каморк и яростно лаялъ вслдъ удалявшимся дамамъ.

Донна Мерседесъ направилась въ рощицу. Паула обрадовалась ей; дитя вынимало изъ большого ящика разныя прелестныя игрушки и разставляло ихъ рядомъ на садовомъ стол.

— Добрый господинъ привезъ это изъ Берлина, — сказала Дебора.

О Люсили не было и рчи, слдовательно, миссія барона не имла желаемаго успха, какъ онъ и предвидлъ.