В другой раз повезет!

На ранчо туфли пришлись впору, разве что чуть-чуть жали. А вот свитер сел идеально. После того как я поорудовал киркой и лопатой на прошлой работе, фигура у меня была не хуже, чем у забывчивого ведущего спортсмена. Свитер я часто использовал для костюмированных вечеринок. Получалось, наряжался сам в себя.

И в ту субботу я сопровождал дам в Большой бальный зал Рино в университетском облачении. Сэм же надел просторную хлопчатобумажную тунику и штаны с мотней на уровне колен – наряд, который наш друг махараджа специально прислал ему из Индии, потому что видел, как Сэм танцует. Да, мой напарник-ковбой не был златоустом, однако зажечь танцпол он умел, как никто другой. Его коньком был линди-хоп, тут Сэм дичал и входил в раж: делал сальто назад (если место позволяло), вертел восторженных, но перепуганных партнерш между ногами и закидывал на плечи, плюхался на шпагат и вставал без помощи рук. Когда пришла посылка от махараджи, Сэм был на седьмом небе от счастья. Попробуй потанцуй в жестких джинсах!

Когда мы прибыли, Сэм сразу подошел к Мэри Луизе:

– Можно вас пригласить, мэм?

Он не питал к ней особой симпатии и вообще старался никого не выделять, просто Мэри Луиза раньше выступала в мюзиклах и в тот вечер была в штанах. Точнее, в комбинезоне (Сэм говорил – в «конбизоне»). Однажды я ему намекнул, что надо произносить «ком-би-не-зон». Едва удостоив меня взглядом, Сэм бросил в ответ:

– Не учи ученого! В наших краях все так говорят.

Мэри Луизе нужно отдать должное – эрудицией она не поражала, но танцевала отлично.

– Боже правый! – выдохнула Цеппелина, когда мы протанцевали в фокстроте мимо этой парочки. – Ну Сэм и живчик! Никогда бы не подумала!

Цеппелина в тот вечер была в образе гадалки – закутанная в миллион юбок и манжеток, увешанная бутафорскими бусами (или настоящими – кто ж разберет?). Скатерть с бахромой она в результате повесила мне на плечо, потому что ей и без того было жарко танцевать в многочисленных безделушках.

– Его сестры научили, – объяснил я. – Они мечтали сделать семейную труппу и уехать в город. Попасть в кино… Знаете, Джинджер Роджерс и Джимми Кэгни тоже начинали с танцевальных номеров!

– Видимо, с труппой не вышло, – заметила Цеппелина.

– О, они добрались до Голливуда! Сидели там впроголодь, ждали, когда продюсеры их заметят. Девочки не выдержали и вернулись в Арканзас, а Сэм решил, что лучше и правда умрет голодной смертью, чем отправится домой. К счастью, он встретил знакомого, Макса. Сэм в «Скачке в будущее» с самого первого дня!

– И чем ему Арканзас не угодил? – удивилась Цеппелина. – Приятные места. Я там один раз разводилась. В Хот-Спрингс. Люди милые. А однажды я видела Аль Капоне и Лаки Лучано – они ели сэндвичи с сыром пименто прямо на крыльце моей гостиницы! Может, не сам Аль Капоне, но чрезвычайно похож! А сыр пименто я терпеть не могу! А ты?

– Да, сыр пименто на любителя. А почему Сэм не вернулся в Арканзас – это его тайна. У каждого человека есть тайна. Хотя бы одна.

Цепа выгнула бровь и, вцепившись в плечо, притянула меня ближе:

– А какая тайна у тебя?

«Я был наследником торговой империи», – подумал я, а вслух произнес:

– Я бы рассказал, но ведь это тайна!

И подмигнул Цеппелине.

Когда Маргарет меня собеседовала, она сказала, что любит парней-южан, потому что даже самые бедные, вроде меня, обладают хорошими манерами и умеют ненавязчиво флиртовать. Против флирта я совсем не возражал, однако даже мне иногда становилось не по себе, когда ровесницы моей усопшей бабушки щипали меня во время танца. В военные годы, когда я оказывался на вечеринках где-нибудь в Европе, я всегда оставлял щедрые чаевые танцорам напрокат.

– А я знаю твою тайну! – сказала Цеппелина.

– Правда? – спросил я.

– Тебя учила танцевать мама.

Я постарался сдержать вздох облегчения и произнес:

– Каюсь, виноват. Как вы догадались?

– Ты танцуешь по-старому, а не беснуешься, как молодежь сейчас делает. На Сэма посмотри…

– Вы очень добры.

– И очень стара. Наверное, возраста твоей матери?

– Да, примерно. Плюс-минус лет пятнадцать.

– Она еще жива?

– Да.

– А отец?

– Тоже.

– И они до сих пор в браке?

– Насколько я знаю – да. А почему вы спрашиваете?

– Как ни печально, ты для меня слишком молод. Я подумала, если яблоко от яблони недалеко падает…

– Очень мило с вашей стороны! Однако мисс Пэм и Говард-старший живут в любви и согласии в моем родном Вистлере.

– Повезло им, – заметила Цепа. – В том самом доме, где ты вырос? В деревне, полагаю?

– О нет, мэм! Я городской парень. Хотя городок у нас маленький. Несколько лет назад родители не смогли содержать большой дом и купили жилье поскромнее.

Я прекрасно помнил, как мама рыдала на кухне, утирая слезы полотенцем, когда Говард-старший объявил, что мы потеряли не только бизнес, но и дом.

– Я прожила в этом доме большую часть жизни! – плакала она. – Я думала, здесь и умру!

Да, во время Депрессии многим пришлось расставаться с вещами, которые они считали своими навечно.