В годы испытаний

«Тяжело в учении — легко в бою». Эта фраза А. В. Суворова, ставшая крылатой, вспомнилась мне, когда я анализировал итоги боев первых месяцев войны, искал пути повышения эффективности партийно-политической работы, сплочения солдатских масс для победы над врагом.

Нельзя сказать, чтобы в мирные будни в учении нам было легко. И в довоенные годы партия придавала большое значение развитию военной мысли, подготовке командных кадров для частей и подразделений, техническому оснащению войск.

Я вспоминаю осень 1935 года, Киевские маневры на высшем уровне, на которых мне посчастливилось быть. Тогда впервые в мире на практике проверялась рожденная советским военным искусством теория глубокой операции многочисленных армейских масс на широком театре военных действий. Воинские соединения — участники учения — разделились на две противоборствующие армии — «красных» и «синих».

Действиями «синих» руководил командующий войсками Харьковского военного округа командарм 2 ранга И. Н. Дубовой, «красных» — его заместитель С. А. Туровский. Руководил маневрами известный советский полководец И. Э. Якир. На учения прибыли нарком обороны К. Е. Ворошилов, крупнейшие военные деятели страны — С. М. Буденный, А. И. Егоров, М. Н. Тухачевский, Я. Б. Гамарник. Были приглашены и зарубежные гости — военные делегации Франции. Италии, Чехословакии во главе с генералами Луазо, Монти и Крейчи.

12 сентября И. Н. Дубовой начал «военные действия». Проведя разведку переднего края боем, соединения «синих» прорвали фронт «противника» и бросили в образовавшийся прорыв конницу и танки Т-28, Т-35, вооруженные 76-миллиметровыми пушками. На третий день наступления Иван Наумович Дубовой десантировал на тылы «противника» крупный авиадесант в составе парашютного полка, а затем под его прикрытием самолеты с пушками и танками. Это грандиозное зрелище потрясло всех.

В то время советская военная мысль развивала теорию применения мощных механизированных соединений, которые во взаимодействии с авиационными и воздушно-десантными соединениями могли наносить сокрушающие удары на большую глубину. Эта теория подтвердилась в ходе Великой Отечественной войны, что сыграло важную роль в дальнейшем развитии советской военной науки.

Перед взорами представителей генеральных штабов капиталистических государств Советский Союз предстал тогда как могучая держава, имеющая первоклассную армию, оснащенную новейшим вооружением.

«Видел могучую, серьезную армию… В отношении танков я полагал бы правильным считать армию Советского Союза на первом месте», — заявил заместитель начальника французского генерального штаба генерал Луазо.

В беседе со специальным корреспондентом «Правды» итальянский генерал Монти сказал: «Я буквально в восторге от применения воздушного десанта, допускающего в условиях широких пространств перенос боевых действий в глубокий тыл противника. На меня произвели большое впечатление ловкость и искусство, с которыми парашютисты выполнили такую ответственную и трудную операцию».

В Киеве на обеде у И. Э. Якира, данном в честь иностранных делегаций, начальник генерального штаба чехословацкой армии генерал Крейчи в своем выступлении сказал: «Мы поражены количеством проблем, исследуемых на маневрах…»

Партия и правительство, постоянно и непосредственно занимаясь военными вопросами, растили и оснащали Вооруженные Силы в соответствии с достижениями науки и экономики, всемерно развивали авиацию, бронетанковые войска, артиллерию, добивались, чтобы в войсках крепла дисциплина и возрастал моральный дух бойцов. Политическое руководство страны изучало личные качества военных руководителей, омолаживало командный состав. Было ясно, что исход предстоящей войны, которой уже практически нельзя было избежать, во многом зависел от того, насколько Вооруженные Силы СССР поднимут свою техническую оснащенность, степень боевой готовности и боеспособности.

И все же война предъявила к нам новые, более высокие требования. Надо было переучиваться в бою. А война — академия трудная. Здесь очень строгий экзаменатор — сильный, коварный и опытный противник. За любой промах в организации боя, воспитании и обучении платили единственной и самой дорогой ценностью — кровью людей.

Над этими вопросами думал не я один. Об этом размышляли вслух и про себя все.