В лесу

Валери откинулась назад и в упор посмотрела на меня. По делано скучающему лицу скользнула едва заметная улыбка. Средняя дочь вытерла рукавом нос и с интересом принялась рассматривать результат.

– Когда это произошло? – спросила Кэсси.

– Ой, я уж и не припомню. Давно. В прошлом году. По-моему, это случилось…

– …в мае, – закончила за мать Валерии. – В мае, в этом году.

– Сколько она отсутствовала?

– Дня три. Полицию вызывали, все как полагается.

– И где она была, вы знаете?

– С парнем куда-то умотала, – ухмыльнулась Валери.

– Неправда! – снова напустилась на нее Вера. – Она так сказала, чтобы своей бедной матери побольнее сделать. У подружки она была, у одноклассницы. Как там ее зовут-то?.. Карен. Как выходные закончились, так она домой и вернулась. Только и всего.

– Да без разницы. – Валери снова дернула плечом.

– Чаю! – вдруг объявил младшенький.

Я не ошибся, голос у него был как из бутылки.

* * *

Это, похоже, кое-что объясняет, в Розыске пропавших неслучайно так быстро решили, что Кэти сбежала. Двенадцать лет – это как раз порог, и при обычном раскладе поиски начали бы немедленно, да и прессу на уши поставили, не дожидаясь, когда сутки пройдут. Но предрасположенность к побегу – это семейное, младшие дети цепляют это от старших. В Розыске пропавших пробили Девлинов по базе, увидели дело о выходке Розалинд и предположили, что Кэти последовала ее примеру – поцапалась с родителями и сбежала к подружке. И что она, как и Розалинд, вернется, как только успокоится. Только и всего.

Вообще-то я, пускай и проявив бездушие, очень обрадовался, что в понедельник Вера всю ночь не спала. Как ни ужасно это признавать, но и Джессика, и Розалинд вызывали у меня подозрения. Джессика выглядела довольно слабенькой, но при этом еще и неуравновешенной, а миф о том, что безумие придает сил, имеет определенные основания. Вряд ли восхищение, в котором купалась Кэти, не вызывало у нее ревности. Розалинд очень опекает Джессику, и если успехи Кэти все глубже погружали Джессику в оцепенение… Я знал, что Кэсси думает о том же, но она молчала, и это отчего-то действовало мне на нервы.

– Надо бы узнать, почему Розалинд сбегала из дома, – сказал я, когда мы вышли из дома Фолизов.

Средняя девочка, расплющив нос о стекло в окне гостиной, корчила нам рожи.

– И куда она сбегала, – добавила Кэсси. – Поговоришь с ней? По-моему, ты от нее больше добьешься, чем я.

– Вообще-то, – чуть неловко признался я, – это она сегодня звонила. Она зайдет завтра после обеда. Сказала, ей надо кое о чем поговорить.

Кэсси, которая как раз убирала блокнот в рюкзак, замерла и, обернувшись, наградила меня непроницаемым взглядом. На миг я решил, будто она слегка надулась, оттого что Розалинд выбрала меня. Мы оба привыкли к тому, что родственники жертв больше любят Кэсси, и меня окатило постыдной волной ликования: в кои-то веки предпочли меня, вот так-то. Мы с Кэсси относимся друг к другу как брат с сестрой, и нас обоих это вполне устраивает – правда, порой это приводит к соперничеству, какое бывает между братьями и сестрами. Но после паузы Кэсси сказала:

– Отлично. Вот и упомянешь этот ее побег, как бы между прочим.

Она закинула рюкзак за спину, и мы зашагали по дороге. Сунув руки в карманы, Кэсси смотрела на поле, и я прикидывал, злится ли она на меня за то, что я не сказал ей раньше про звонок Розалинд, ведь, как ни крути, следовало бы. Я слегка подтолкнул ее локтем – прощупывал почву. Через несколько шагов Кэсси поотстала и дала мне чувствительного пинка.

* * *

Остаток дня мы обходили дома в поселке. Это утомительная, неблагодарная работа, и помощники уже проделали ее, но нам хотелось понять, что думают соседи о Девлинах. Каждый второй считал, что семья достойная, однако держатся они особняком, а в таких небольших поселках, как Нокнари, любая скрытность сродни оскорблению, еще шаг – и непростительный грех: высокомерие. Впрочем, Кэти Девлин была совсем другой, а поступление в Королевское балетное училище сделало ее гордостью Нокнари, их собственной звездой. Даже самые бедные семьи перечисляли в ее фонд деньги, каждый непременно желал рассказать, как Кэти чудесно танцевала, некоторые плакали. Многие поддерживали движение “Стоп шоссе!”, но когда мы спрашивали о Джонатане Девлине, во взглядах проскальзывало неодобрение, а ответы делались уклончивыми. Кое-кто – этих людей я пометил в блокноте звездочками – разразился гневной тирадой о том, как Девлин мешает развитию и хочет подорвать местную экономику. Большинство склонялось к мнению, что у Джессики не все дома.