В лесу

Когда мы интересовались, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного, нам преподносили полный набор местных юродивых, от старика, который орет на мусорные баки, до парочки хулиганистых четырнадцатилеток, а кроме того, мы узнали обо всех местных склоках и всяких незначительных ночных происшествиях. Некоторые – правда, ничего полезного мы из этого не вынесли – упомянули то давнее дело, и неудивительно, поскольку до раскопок, строительства шоссе и убийства Кэти оно оставалось единственным ярким пятном в истории Нокнари. По-моему, я узнал несколько имен и парочку лиц. Сам я смотрел на все вокруг с профессиональным бесстрастием.

Через час или около того мы добрались до дома 27 по Нокнари-драйв, где нас встретила миссис Памела Фицджеральд – поразительно, но все такая же энергичная и неугомонная. Восемьдесят восемь лет, иссохшая, подслеповатая, вся скрюченная, она с порога предложила нам чаю, отмахнулась от возражений и перекрикивалась с нами с кухни, пока составляла на поднос чашки и всякую всячину. Она требовательно вопросила, нашли ли наконец ее сумочку, которую какой-то юный негодяй вырвал у нее в городе три месяца назад, и, услышав, что не нашли, потребовала отчета. Ощущения диковинные – совсем недавно я читал ее выцветшие показания в старом деле, а теперь она жалуется на опухшие ноги (“Совсем меня замучили, проклятые”) и наотрез отказывается от помощи с чаем. Все равно как если бы в один прекрасный вечер Тутанхамон или мисс Хэвишем вошли в паб и потребовали пинту пива.

Она рассказала, что родом из Дублина – “дитя Либертиз[13], вскормленная на столичных хлебах”, – но переехала в Нокнари двадцать семь лет назад, когда ее муж (“Упокой, Господи, душу его”), который трудился машинистом поезда, вышел на пенсию. С тех пор поселок стал ее вселенной, и я не сомневался, что она помнит каждого, кто приезжал сюда и уезжал, как и все местные скандалы. Разумеется, она знала и Девлинов и отозвалась о них одобрительно:

– О, это чудесная семья. Она всегда такой хорошей девочкой была, Маргарет Келли, никаких хлопот своей матушке не доставляла, разве что, – миссис Фицджеральд наклонилась к Кэсси и заговорщицки понизила голос, – разве что забеременела раньше времени. Знаете, милочка, правительство и церковь вечно твердят, как это ужасно, когда девушки-подростки рожают, но я вот что скажу: иногда ничего в этом страшного нету. Девлин в былые времена парнем был шебутным, не поспоришь, но когда появилась эта девушка, он быстро изменился. Работу нашел, дом у него появился, а какую чудесную свадьбу они сыграли. Парень остепенился. Вот только какая ужасная участь постигла его несчастную дочку, упокой, Господи, ее душу, – она перекрестилась и похлопала меня по руке, – вы и впрямь из самой Англии приехали выяснить, кто это сделал? Ну какие ж вы молодцы, а? Благослови вас Бог!

– Вот клюшка старая! – сказал я на улице.

Миссис Фицджеральд порядком подняла мне настроение – надеюсь, когда мне будет восемьдесят восемь, я тоже сохраню запал.

* * *

К шести мы выдохлись и двинулись в местный паб “Муниз”, рядом с магазином, посмотреть выпуск новостей. Мы успели обойти лишь малую часть поселка и все же общую атмосферу уловили. День получился долгий – казалось, с Купером мы говорили двое суток назад, не меньше. Меня тянуло продолжить обход, дойти до моей старой улицы – посмотреть, откроет ли дверь мать Джейми, как выглядят сейчас братья и сестра Питера, кто обитает в моей прежней комнате, но я сознавал, что идея эта скверная.

В паб мы пришли как раз вовремя: как только я принес нам кофе, бармен прибавил громкость и раздались позывные новостного выпуска. Основной темой было убийство Кэти. Вид у ведущего был похоронный, голос в конце каждой фразы драматично подрагивал. В углу экрана мигал вычурный логотип “Айриш таймс”.

– Вчера в Нокнари, на территории археологических раскопок, ранее ставшей причиной жарких споров, было найдено тело девочки. Личность установлена. Это двенадцатилетняя Кэтрин Девлин, – сообщил ведущий. Либо с настройками экрана перемудрили, либо ведущий переборщил с автозагаром – лицо у него было оранжевым, а белки глаз неестественно яркими.

Пожилые завсегдатаи паба, которые не отрывали глаз от экрана, загомонили. Кружки тихо позвякивали.

– Кэтрин, жившая неподалеку, пропала рано утром во вторник. Полиция подтвердила, что смерть наступила при подозрительных обстоятельствах, и просит всех, кто обладает какой-либо информацией, оказать поддержку. (Внизу побежала строка с телефоном горячей линии, белые буквы на синем фоне.) Вот что передает с места происшествия наша корреспондентка Орла Мэнэхэн.

На экране возникла блондинка с намертво схваченными лаком волосами и крючковатым носом. Она стояла перед алтарным камнем, но вокруг не происходило ничего, что требовало бы прямой трансляции. К камню уже начали приносить дары – цветы в целлофане, мягкие игрушки, среди них розовый плюшевый мишка. На дереве за спиной журналистки трепетал забытый криминалистами обрывок полицейской ленты.