В поисках истины

Иисус потерял много крови и сильно ослаб. С большим трудом он тащился в гору, оставляя позади себя кровавые следы. Процессия продвигалась слишком медленно. Тогда воины отыскали в толпе какого-то прохожего, более крепкого на вид, который торопился куда-то по своим делам. Симон Киринеянин звали того человека. «Эй, ты! Неси крест дальше!» Симон взвалил на плечи крест и протянул руку Иисусу, помогая Ему подняться с земли. Как я представляю себе, Иисус ухватился за рукав Симона и кое-как встал на ноги. После чего посмотрел Симону в глаза. Священное Писание умалчивает о том, как всё происходило. Но хотел бы я знать, что именно Он в тот момент сказал ему. И что почувствовал сам Симон.

Кругом застыла в ожидании враждебная толпа, воины раздражены медлительностью всего происходящего, силы зла витают вокруг, они торжествуют, но всё же, как мне думается, какое-то время Иисус и Симон шли вместе.

Но вот, достигнув вершины горы, Симон опускает крест на землю и отходит в сторону. Сделаем небольшую паузу. Итак, перекладина, вся измазанная кровью, уже лежит на земле? Этот кусок дерева? Такая вот казнь? Да, это орудие убийства. Получается, что крест – это смертный приговор, да? Сколько людей носит у себя на шее эту крохотную блестящую вещицу. И я в том числе тоже ношу. Вопрос в другом. А понимаем ли мы, что произошло на этом кресте, коль скоро так жаждем демонстрировать его на себе? И с чем именно мы отождествляем себя, надевая на свою шею крест? С какой частью его?

О том, что последовало дальше, в Священном Писании сказано предельно лаконично. Без каких-либо комментариев. Всё очень просто. «Распявшие Его…» (11) Вдумайтесь хорошенько в эти строки Нового Завета. В сущности, он хранит полное молчание относительно самого важного события в истории человечества. Никаких описаний того, как стучит молоток по шляпкам гвоздей, вколачивая их в живое тело, и как гулким эхом возвращается этот звук, отскакивая от камней городской стены. И о жалобных вскриках Иисуса, когда ржавые гвозди вонзаются в Его ноги, тоже ни слова.

Так вспомните же ещё раз. Ради всех этих крестных мук Он спустился со Своего трона на землю. Сколько бы я ни вчитывался в эти строки, сколько бы ни перечитывал их, пытаясь всё уразуметь и осмыслить, не могу ничего с собой поделать. Не понимаю! Лишь молча качаю головой и обращаю взор к небесам. «Неужели такое возможно?» Чувствуя себя раздавленным. Сломленным. Жалким и недостойным.

Закрепив Его на кресте, они втыкают крест в землю. Израненное, похожее на кровавое месиво, тело Иисуса болтается на кресте, словно тряпичная кукла. Он занял Своё место, между небом и землёй, между троном и могилой.

«Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21:17–19).

Что ж, Ветхий Завет описал смерть Иисуса гораздо полнее и более рельефно, чем это смогли сделать люди, непосредственно присутствовавшие при Его казни.

Ещё один миф можно проследить, разглядывая живописные полотна, изображающие момент распятия. Якобы набедренная повязка прикрывала Его наготу. Хорошо бы, чтобы было так. Но так не было. Иисуса раздели, сорвали с Него все одежды и распяли полностью голым. Собственно, об этом мы и читаем в Священном Писании. «Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему» (12).

Если вы живёте, стыдясь своих грехов, если думаете про себя: «Разве Иисус сможет понять всю степень моего стыда и чувства униженности?»

, вспомните, на что Он пошёл ради вас. И снова Псалом 21.

«Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе. Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивают головою: “он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасёт, если он угоден Ему”» (Пс. 21:7–9).

На кресте человеческое тело разрывается между пригвождёнными ногами и грудной клеткой, отчаянно пытающейся втянуть в себя через лёгкие хоть немного воздуха. Но постепенно кровь заполняет грудную клетку, проникает в лёгкие. Человек словно медленно погружается в воду, он тонет.

Плотник продержался три часа.