В полдень на солнечной стороне

Прощаясь с Пугачёвым, Лебедев осведомился:

- Ты, кажется, реактивной техникой стал заниматься? - И добавил, чтобы чуть-чуть поддразнить: - ещё у Петра, кажется, подразделение ракетного огня имелось в войсках.

- А что! - сказал Пугачёв. - Он мужик способный, хотя и царём служил!

- Значит, ты вроде пиротехника?

- Это почему же? - обиделся Пугачёв.

- Ну как же! Ракеты пускаешь! Хоть для салютов они сойдут?

- Ладно, - сказал Пугачёв, - сам знаешь, что н чему... - Обнял, стиснул: - Обрадовал, что пришёл! А ничего мы ребята были? Подходящие!

37

После того как Лебедев представился Глухову и показал внушительное удостоверение личности, тот, указав на кресло, сказал:

- Прошу! - И с каменным лицом произнёс: - Я вас слушаю!

- У вас на заводе работает Петухов Григорий Саввич?

- Да вы что?! - возмутился Глухов и, побагровев, заявил: - Да я за него чем угодно ручаюсь!

- Я тоже! - сказал Лебедев и пояснил: - Сослуживцы по фронту.

- Ну?! - просиял Глухов. - Чрезвычайно приятно. Вот обрадуется!

Лебедев приехал в заводской санаторий под вечер и, когда первые восторги встречи миновали, пошёл с Петуховым перед сном прогуляться.

О своем пребывании в плену у союзников Лебедев рассказал Петухову несколько иначе, чем об этом же говорил Пугачёву:

- Ленин указывал на то, как важно вскрывать те тайны, в которых зарождаются войны.

Одна из таких тайн - тайная война против стран социализма, ведущаяся империалистическими разведывательными организациями.

Выяснить, какие методы тайной войны они изберут сразу после окончания войны, и изберут ли, было целью моего исследования. Вам понятно?

Я и работал как исследователь, с той научной объективностью, которая в моём деле строго обязательна.

При весьма затруднительных допросах-беседах с очень компетентными сотрудниками разведок что было любопытно? Когда речь заходила о том, как разведка СД пыталась получать сведения об экономическом потенциале СССР, организовывать диверсии, идеологические провокации, эта сторона вызывала повышенный и деловой интерес у допрашивавших меня как сотрудника СД. Здесь они требовали рекомендаций, передачи опыта и, конечно, анализа тех просчётов, которые допустила фашистская Германия, недооценив советскую мощь, сплоченность народа.

- Ну что вы такое говорите! - смутился Петухов. - Даже слушать неприятно: вы - и такое!..

- А что поделаешь, работа, - развёл руками Лебедев. И то ли желая пощадить Петухова, то ли для того, чтобы перейти быстрее к главному, сообщил: - При всем старании моя разработка не показалась им достаточно ценной. И, как более достойный образец, они мне показали другую разработку, в составлении которой, как я потом выяснил у совместно со мной заключенных гитлеровцев, принимал участие сотрудник гестапо, ныне подданный, как мы выражаемся, одной державы, где он стал агентом её разведки и сейчас находится у нас под соответствующей опекой.

- Вот это хорошо, что поймали такую сволочь! - одобрил Петухов, потом, помедлив, произнёс, словно упрекая, обижаясь на Лебедева: - И как вы могли там из себя такого разыгрывать, просто удивляюсь!

- А что поделаешь? Научное исследование требует доказательств посредством эксперимента, - сказал Лебедев.

- Но всё-таки это геройство!

- Психотехника! - сыронизировал Лебедев.

О главном он решился сказать только на следующий день, когда было яркое солнце, палящий зной и всё выглядело сказочно. Как тонкий психолог, Лебедев обладал способностью учитывать все обстоятельства, благоприятствующие поставленной цели.

Как он и предполагал, супруги Петуховы восприняли его главный разговор только как счастливое извещение о внезапной радости и оставили в забвении то, на какие сложные переживания он обрекает Соню, ломает их сложившееся здесь жизнеустройство, чтобы начать новую жизнь на новом месте, когда сами Петуховы больше всего нуждались сейчас именно в спокойном жизнесуществовании.

Соня сияла. И только беспрестанно благодарила Лебедева как вестника её полного счастья и торопила с отъездом.

Лебедев всегда готовился к своим служебным заданиям скрупулезно, педантично, тщательно, дальновидно, предусматривая всевозможные мелочи, так и здесь, с перемещением Петуховых, он сделал предварительно все, что мог.

Петухову он устроил перевод на вечерний факультет машиностроительного института и должность начальника цеха ортопедической мастерской при госпитальной клинике, чтобы там Петухов сам находился под медицинским наблюдением и проходил курс лечения, как говорится, без отрыва от производства.

Соню устроил на работу к архитектору при горисполкоме.

Жильё хоть и на окраине, но зато в том доме, где родилась Сонина мать и прошло её детство, чтобы Красовская после больницы в памятной ей обстановке и рядом с дочерью смогла быстрее преодолеть своё тяжкое душевное заболевание.

Поэтому, когда Петуховы прибыли на новое местожительство, всё уже было для них обеспечено Лебедевым.