В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня

применяются средства литературы и искусства — в антисоветскую

кампанию пытаются втянуть писателей, кинорежиссеров,

театральных деятелей, критиков, искусствоведов. И,

разумеется, такое могущественное оружие воздействия на

общественное сознание, каким является кино, здесь

используется в полной мере.

Нападая на нашу страну, империалистические силы

стремятся затормозить дело разрядки, возродить

«холодную" войну», порвать коммуникации, которые возникали в

последние годы.

При этом нередко основной упор делается на обработку

творческой интеллигенции, именно ей впрыскивают

антикоммунистические бактерии и ее стремятся использовать в

lHennebelle G. The Adventures of Political Cinema. — "Ci-

neaste", 1980, N 2, p. 22.

74

борьбе с реальным социализмом, его наукой и культурой.

И это иногда удается.

Одной из главных линий новой стратегии является не

критика коммунизма как философской системы, а

антикоммунистическая пропаганда в русле антисоветизма.

Нападки, и прямые, лобовые, и новые, изощренные,

закамуфлированные, идут прежде всего против СССР и реального

социализма вообще. И через антисоветизм ведется

стратегическое (часто прикрытое левой фразой) наступление

против коммунизма.

Цель этих атак — хоть в какой-то мере подорвать

влияние Советского Союза, его внутренней и внешней

политики, его социального и культурного развития на широкие

массы трудящихся в капиталистических и

развивающихся странах.

Следует отметить, что формы антикоммунистической

пропаганды изменились под влиянием реальной

действительности. Наш идейный противник, как указывалось на

XXVI съезде КПСС, ныне действует более изощренно и

коварно.

Грубые антикоммунистические модели ушли на второй

план. Многие концепции «советологов», в течение

длительного времени выдававшиеся за научный анализ явлений и

процессов в СССР, рассыпались в прах перед лицом

реальных фактов. Конечно, и сегодня все эти открытые,

примитивные суждения, выпады, «анализы» имеют место в

буржуазной пропаганде. Но все же на первый план

выходят новые, «современные», разработанные в условиях

осознания самыми широкими слоями общества духовного

кризиса капитализма концепции, приспособленные к

современным реалиям, пользующиеся разного рода

камуфляжными, в том числе и «антибуржуазными»,

средствами и приемами.

Собственно антисоветские фильмы буржуазный

кинематограф делал всегда — ив 20-е, и в 30-е годы, и в

первый послевоенный период, и в 50-е годы.

Но главный стратегический смысл потока лент,

создаваемых в ту пору, состоял в том, чтобы представить СССР

в глазах читателей и зрителей как тоталитарную, духовно

отсталую державу, стремящуюся навязать свое господство

миру. Советские люди, как правило, изображались в

разного рода кнноподелках вроде «Ниночки», «Железного

занавеса», «Раз, два, три» и т. д. примитивными,

малокультурными, в явно окарикатуренном виде. И сегодня,

конечно, на антисоветском экране тоже хватает

«развесистой клюквы».

75

Но появились и более серьезные, более сложные

модели, где ложь и клевета маскируются тогой объективности,

беспристрастности и даже некой «научности».

Те, кто финансируют и делают эти фильмы, стремятся

создать иллюзию исторической точности, правды — в

картины включены «новые мифы» из арсенала «советологовэ.

В буржуазной и ревизионистской литературе давно

проводилась идея о якобы «верхушечном» происхождении

Октябрьской революции, о том, что Россия не была

подготовлена для социалистических преобразований. По

существу, этот миф призван «опровергнуть» историческую

необходимость Октября, кровную связь большевистской

партии с массами. И вот на экранах появляется

сопровождаемый шумной рекламой американо-английский фильм

«Николай и Александра», все содержание которого

направлено на то, чтобы вопреки историческим фактам обелить

действия царского правительства, перевести проблемы

политические в личный план и представить Николая II, по

праву прозванного народом Кровавым, этаким добреньким

и милым семьянином, который не знал о расстреле 9

января 1905 года, не потворствовал террору, не противился

революции, а в конечном итоге показать неплодотворность

и антигуманность революционных преобразований вообще.

Весь фильм построен таким образом, что зритель следит

за историческими событиями как бы через призму личных

отношений в семье Романовых — и этим создается

иллюзия негуманности Октября, который смел с лица страны

ненавистное царское самодержавие, двор и придворную

камарилью.

Заметим, кстати, что в качестве режиссера фильма был

привлечен Франклин Шафнер, известный в прошлом как

постановщик фильмов с определенным критическим

потенциалом: его фильм «Самый достойный» показывал

коррупцию при проведении предвыборной кампании в США.

Это тоже носило не случайный характер: зрителю как

бы давали понять, что речь идет о беспристрастном

историческом изображении.

Выпущенный с шумной рекламой французский фильм

«Признание», посвященный истории Чехословакии

послевоенного периода, проводил примерно ту же

идеологическую установку — о негуманности революционных

преобразований социалистического строя. Здесь в качестве

режиссера был привлечен Коста-Гаврас, ставивший фильмы

антифашистской направленности. ,