В тайниках памяти

Какой-то добрый самаритянин согласился перевести меня через мост. Мы пришли в колониальный квартал. Это был другой мир. Тишина, порядок, спокойствие. По звуку я понял, что под ногами у меня асфальт. Затем услышал, как говорят на языке белых. В их голосах слышалась умиротворенность. Только умиротворенность, ничего больше. Здесь я был гостем, а они – хозяевами, и так будет еще долго. Токо Нгор это предсказывал… Я попытался узнать, где находится нужный мне дом, но вначале никто из тех, кто говорил на нашем языке, не мог мне помочь. Но я не сдавался. Наконец какие-то люди вспомнили об африканце, который с недавних пор работал учителем и жил со своей женой на севере острова. Они не знали его имени, но сказали, что видели его, и тогда я спросил, похож ли он на меня. Одни без колебаний ответили утвердительно, другие заявили, что нет, нисколько не похож. Это была единственная ниточка, которая могла привести меня к цели, и я решил придерживаться ее до конца. К вечеру мне удалось найти тот самый дом. Перед входом стоял охранник из наших. Он холодно ответил на мое приветствие, а когда я спросил, здесь ли живет Асан, сказал, что никакого Асана здесь нет. Не без труда я вспомнил католическое имя, которое взял себе мой брат.

– Что тебе надо от месье Поля?

– Я его родственник и хочу его видеть. Это мой брат.

– Sa Waay. У месье Поля нет брата.

– Говорю тебе, это мой брат! Разве не видишь, мы похожи, как две половинки одного зада?

– Возможно.

– Ну надо же!

– Поостынь. Половинки одного зада не всегда бывают одинаковые. Промежуток между ними – не оправа зеркала.

– Мы близнецы!

– Может, и так, приятель. Но месье Поль никогда не говорил мне, что у него есть брат. В любом случае он сегодня не ждет гостей. Я могу впускать только тех, кто заранее договорился о встрече.

– Где это видано, чтобы человек заранее договаривался о встрече с братом?

– Такой здесь порядок. Надо договариваться. Чтобы знать наверняка, что он будет дома. А сейчас вот его нет. Если бы ты договорился заранее, ты бы его застал.

– Я подожду его внутри.

– Нет. Уходи.

– Тогда я подожду здесь.

– Это невозможно!

– Еще чего! Ну и дела! Улица не твоя, не твоего отца, не твоего прапрадеда. Она – не собственность твоего месье Поля, она не принадлежит белому. Как гласит народная мудрость, mbedd mi, mbeddu buur la, это улица короля, и каждый на ней король. Хочу ждать здесь, значит, буду.

– Mbokk

, я знаю эту поговорку, но ты должен уйти. Мне не нужны проблемы, да и тебе тоже.

– Его жена!

– При чем тут его жена?

– Ее зовут Мосана.

– Ну и что? Это я и без тебя знаю.

– Видишь, я ее знаю. Я не лгу. Я его брат. Скажи Мосане, что я здесь. Меня зовут Усейну.

– Уходи сам, пока я тебе не помог. Ты меня не видишь, но поверь мне, я могу одной рукой оторвать тебя от земли.

– Мосана меня знает!

– Мадам Мосаны тоже нет дома. Они оба уехали в путешествие вместе с двумя друзьями-белыми. До их возвращения я должен охранять дом. Вот правда.

– Когда они вернутся?

– Они не сказали.

Какое-то время я стоял молча, не зная, что делать. Я не мог позволить себе долго оставаться в городе. У меня были дела в деревне, и, хотя скопленные деньги позволяли мне провести здесь денек-другой, я понимал, что жизнь в городе мне не по карману. Видя, что я стою в задумчивости, охранник еще раз велел мне уходить. И в это мгновение меня охватила такая злость, что от нее стало тесно в груди. Я злился не на охранника, а на самого себя, на свою глупость, на грустное зрелище, которое я собой представлял. В самом деле, на что я надеялся, когда шел сюда? Ради чего позволил себя унизить? Неужели любовь женщины, которая предпочла мне другого, стоила этого? Где мое достоинство, где моя честь? Я мысленно проклял Мосану и Асана и ушел, ни слова не сказав охраннику.

Становилось холодно; запертый во тьме, я чувствовал, что снаружи тень медленно пожирает свет. Вдали я услышал призыв к молитве. Было слишком поздно, чтобы добираться до вокзала и ехать домой. Пришлось искать место, где можно переночевать. Но я никого не знал в городе. Я снова перешел мост, на этот раз без чьей-либо помощи, и направился в сторону окраин. Люди говорили, что там можно найти ночлег почти даром. Мне указали гостиницу. Цена умеренная. Удобства минимальные, но приемлемые. Хозяин даже предложил мне ужин, который я съел без аппетита. Я уже собирался пойти в свою комнату, когда портье, давая ключ, вдруг спросил, не нужна ли мне компания. Не раздумывая, я ответил «да». И даже попросил самый востребованный и самый дорогой вариант. И заплатил, сколько сказали. Тогда мне казалось, что я делаю это от тоски и отчаяния. Теперь я понимаю, что сделал это главным образом от переполнявшей меня злости. Мне хотелось выместить эту злость на ком-нибудь. Проститутка, подумал я, как раз подойдет для этого. Девушка, пришедшая в тот вечер, сполна испытала на себе мою ярость. Я проник в нее жестко, безжалостно. Когда она собралась уходить, я спросил, как ее зовут. Это были первые слова, которые она от меня услышала.