В тени экватора

– Ага, еще и ноги! Ишь чего удумал! Чтоб ты нас всех перебил, как слепых щенят? Так расскажешь, словами. Я же инженер, как-никак. Это я в Брюсселе учился, а не Жозеф. Это он тебе мою биографию выложил, а не свою, хи-хи!

– И про детей, что в Сорбонне учатся, тоже правда?

– Конечно, русский! Я для всех уважаемый бизнесмен! И дом у меня в Киншасе есть, и квартира в Париже, и счет в банках. Это Жозеф в Киншасе учился на бухгалтера, да не доучился.

– А что так, умишка не хватило?

– Да нет, с этим все в порядке как раз! Он очень умный парень был, – при этом Нгване с искренней жалостью посмотрел на облепленный мухами труп любимца. – Дочку одного бельгийца влиятельного обрюхатил, а папашка, вместо того чтоб благословить молодых, заявление в полицию написал. Пришлось Жозефу не под венец идти, а ко мне в лес податься.

– В банду, значит, пошел, – подытожил Михаил, – прям как у нас раньше, чуть набедокурил, и в леса!

– Не в банду, а в отряд! Ладно, будешь показывать, как твоя игрушка работает?

– Буду! Развяжите меня!

– Нет! – отрезал бандит. – Чисто теоретический курс проведешь.

– Погоди, там на словах всего не объяснишь.

– Объяснишь, я инженер, как-никак, хоть и бывший.

– Но как я стоя в кабину влезу? – не сдавался Михаил. – Сесть-то хоть можно?

– Сесть можно! – ответил Нгване, рассматривая фигуру переводчика. – Сейчас тебе другие палки прикрутим, покороче.

Через час Михаила втаскивали в кабину транспортолета три дюжих негра. Двое тянули за плечи, третий нес ноги переводчика. Теперь к ногам возле щиколоток привязали одну короткую палку по типу колодки, а другую, подлинней, примотали к спине и за нее по бокам завели руки, основательно прификсировав прочным капроном. У Кремнева теперь появилась возможность сидеть и стоять, ну и лежать, при необходимости. Конечности полностью оказались обездвиженными и не слушались владельца. Пока фортуна не на стороне Михаила, но у него появился план.

На первые сиденья в кабине транспортолета уселись сам Нгване и один из его помощников, свирепого вида бритоголовый накачанный негр по имени Том. Михаила усадили сзади себя на откидные сиденья, а по бокам уселись Чак и Макомба, тупые, смахивающие на горилл парни, в задачу которых входило следить за Кремневым, чтоб он чего-нибудь не отколол.

– Давай, объясняй, что тут к чему! – лениво приказал вожак лонгов, откинувшись на спинку кресла первого пилота, когда они все расселись по местам. – Но не торопись.

– Возьми вот ту рукоятку возле правой руки и поверни ее против часовой стрелки! Против! Не ту!

– Какую? Их тут десять штук!

– Вот ту, желтую! – ткнул носом лейтенант в панель управления.

– Эту?

– Да! Поворачивай, медленно! Да не так!

Промучившись минут десять, Нгване так и не удалось запустить двигатель транспортолета. Он начал нервничать и тыкал на все кнопки подряд, пока вконец не расстроился, и, скрипя зубами, опустил руки.

– А он вообще работает? – в сердцах бросил лонг и треснул кулаком по экрану.

– У меня работал! А как я, по-твоему, сюда добрался?

– Ну, а почему у меня не заводится? Я же все делаю, как ты говоришь?

– У нас в России есть поговорка: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Давай покажу, тут ничего сложного нет.

– Чтоб мы тебе руки развязали? Какой хитрый! Раньше надо было думать, теперь сиди и не рыпайся! А то вот осерчаю и прикажу тебя в воду сбросить!

– Тогда точно и вовсе не заведешь!

– Да и черт с ним, с твоим аппаратом! Без него пятьдесят лет жил и еще столько же проживу!

– Ну, воля ваша! – зевнул Михаил и отвернулся.

Негры что-то живо заговорили друг с другом на своем языке, размахивая возле самого лица переводчика увесистыми кулаками. Том что-то доказывал шефу, кивая на Кремнева, а Чак и Макомба, похоже, приняли его сторону. Один Нгване сомневался. Лейтенант тем временем пытался по-тихому освободить связанные руки. Нет, крепко, гады, связали, на совесть! Ни на йоту не сдвинуть! Бог ты мой, а он же способен летать! Так надо незаметно проверить, а сможет ли он со связанными руками и с этими прикрученными к нему дубинами подняться в воздух?

Кремнев напряг все силы, и ему показалось, что он на палец оторвался от стула. Фу-у! Удается! Тяжело, но при желании, возможно, получится как надо. Теперь необходимо как-то добраться до выхода. Дверь-то вот она – рядом! В обычные дни руку протянул и открыл, а сейчас конечности связаны, по бокам два бугая сидят и спереди еще двое. Да и снаружи, почитай, со взвод негров окружили машину и галдят вразнобой.

– Чего покраснел, лейтенант? – вдруг обратил на него внимание Нгване. – Пробуешь веревки разорвать? Сразу предупрежу – бесполезно! Японский капрон, мы на нем двоих здоровых негров запросто вешаем! Те еще дергаются, раскачиваются, а веревка не рвется!

Он перевел свою фразу на язык лонгов, и негры дружно заржали: «Га-га-га! Ха-ха-ха!» – как искрометно пошутил шеф насчет веревки.

– Ничего не пробую! Жарко тут у вас, или кондиционер включи, или дверь приоткрой.