В тишине твоих шагов

—  Можешь обращаться ко мне на «ты», — успокоил Ти-

мофеев.

—  Саша, только не плачь, — произнесла девочка, заме-

тив, как блестят мои глаза. — Я справлюсь.

—  Я всё равно буду переживать, — ответила я, шмыгнув

носом, и погладила ее по волосам.

— Лучше смотри за папой, — её руки обняли меня за

шею. — Я буду звонить каждый день и хочу слышать ново-

сти о нём. Только хорошие новости, поняла?

— Прости, что бросаю тебя, — всхлипнула я, уткнув-

шись в ее макушку.

—  Надеюсь, поездка станет для меня веселым приключе-

нием. Иначе вам несдобровать. — Ксюша высвободилась из

моих объятий, позволяя Тимофееву видеть, что она говорит. —

Во всяком случае, это веселее, чем сдавать экзамены в школе.

—  Это точно, — подтвердил он.

— Надо бы промолчать, но уточню на всякий случай.

У меня точно не будет проблем с экзаменами? — дернув

плечами, осторожно поинтересовалась у него племянница.

— Можешь не волноваться, — кивнул Тимофеев и по-

смотрел на нее заговорщически. — Ты уже сдала все экзаме-

ны на «отлично».

—  Реально? — переспросила девочка, выпучив глаза. —

Вообще-то, я была согласна на тройки.

—  Тогда, похоже, я перестарался, — рассмеялся он.

Немного потоптавшись на месте, Ксюша преодолела

смущение и обняла его с благодарностью.

—  Спасибо, — сказала она и отошла на шаг, — ты нере-

ально крутой чувак. Не знаю, как ты это сделал. — Ксюша

развела руками в воздухе. — Но у тебя точно есть сверхспо-

собности.

—  Да брось, — отмахнулся он.

—  Зря только вы не отпустили со мной Артёма, — как бы

между прочим посетовала она, смущенно взглянув на часы.

— Не расстраивайся, — успокоил её Лёша, — если дела

пойдут хорошо, мы возьмем отпуск и приедем к тебе.

227

Я удивленно посмотрела на него, но предпочла промол-

чать. Ксюшу устроил такой ответ, она улыбалась.

— Ну, всё, пора, — срывающимся голосом произнесла

я и заключила племянницу в свои объятия.

У нас оставалось три минуты.

— Он понравился бы бабушке, — шепнула она мне на

ушко.

—  Знаю, — усмехнулась я и поцеловала ее в щеку.

Ксюша взяла билет и двинулась прочь.

Я чувствовала громадную ответственность за этого малень-

кого человека. Знаю, что Ксюша не позволила бы так себя на-

зывать. Но для меня она навсегда останется малышкой, кото-

рой я читала сказки на ночь и кормила с ложки манной кашей.

На глаза навернулись крупные слезы. Чувствуя, что го-

това разреветься, я прикусила губу. Её хрупкая фигурка

продолжала удаляться. Мою душу терзали сомнения, всё ли

я делаю правильно.

Девочка обернулась и, прежде чем скрыться в коридоре,

помахала нам на прощание. Я ответила ей отчаянным взма-

хом руки и тяжело вздохнула. Её силуэт растворился в толпе

спешащих пассажиров.

—  Всё будет хорошо, — тихо сказал Лёша, и я почувство-

вала, как он крепко обнял меня за плечи.

—  Нам понадобится удача, — напомнила я, взглянув на

него через плечо.

Тимофеев выудил ключи от машины из кармана джинсов.

Мы спешили к стоянке, где оставили автомобиль. Воздух на

улице прогрелся, становилось душно. Солнце стояло в зените,

вынуждая прохожих избавляться от теплых кофт и курток.

В моей сумочке зазвонил телефон. Я замедлила шаг, что-

бы достать его. Тимофеев повернулся, чтобы узнать, что

меня отвлекло.

На дисплее высветилось «мама».

— Ну вот. Как чует. Сейчас опять будет отчитывать по

поводу Ксюши, — вздохнула я, глядя на экран. — Если бы

только можно было ей объяснить свои действия.

—  Правда ее только напугает. Бери, — Лёша взял меня

за локоть и отвел на край дороги, подальше от проезжающих

машин.

228

Было очень шумно.

—  Да, — еле слышно пробормотала я в трубку, нажав на

кнопку.

—  Доченька, это ты? — крикнула мама.

Её голос был взволнованным и смятенным.

—  Я, мама, — ответила я громче.

—  Плохо слышно, Саша, — обеспокоенно заметила она.

Тимофеев стоял рядом и с интересом смотрел на меня.

Я встала на бордюр, нервно переминаясь с ноги на ногу. Так

наши лица были почти на одном уровне.

—  Говори, мама, я тебя слышу.

—  Доченька, это Сеня… — волнуясь, простонала мама.

— Что с Сеней? — с замиранием сердца произнесла

я и глубоко вдохнула.

—  Сеня, мой мальчик, — рыдала она, — он очнулся!

—  Правда?! — переспросила я, не веря своим ушам.

Глаза Тимофеева расширились. Он смотрел на меня

с надеждой, не зная, куда деть свои руки от переживаний.

— Арсений открывает глаза, — подтвердила мама,

всхлипывая. — Он по-прежнему на аппарате, сейчас врачи

пытаются снять его с искусственной вентиляции легких, ме-

ня пока не пускают.

— Но он в сознании? — неожиданно громко выкрик-

нула я.

—  Да, приезжай, доченька. — Она тяжело вздохнула. —

Приезжай скорее.

— Жди, мамочка, сейчас буду, — воскликнула я и на-

жала «отбой».

Мне не хватало воздуха. Хотелось запрыгать от счастья.

Эмоции просто переполняли меня. Мысли поплыли куда-то

за горизонт.

—  Он пришел в себя, да? — радостно спросил Тимофеев.

—  Да! Представляешь? — взвизгнула я и чуть не разры-

далась.

— Слава Богу, — Лёша расплылся в улыбке и протянул

руки для дружеского объятия.

Я, не задумываясь, бросилась к нему с затуманенными

от слез глазами, чувствуя, что готова взорваться от радости.

Он поймал меня в воздухе и покружил вокруг себя. Ветер