В тишине твоих шагов

—  Может, — робко спросила я, пытаясь рассмотреть на-

писанное на бумаге, — ты позволишь мне зайти к брату

вместе с тобой?

—  Я и так делаю для тебя слишком много исключений. —

Сергей развернул документ лицевой стороной ко мне. —

Сосед Яковлевой принял слишком большую дозу дигоксина.

Это сердечный препарат. Вот заключение лаборатории.

— Сосед? — уточнила я, вглядываясь в буквы. Листок

колыхался в его руках. — Точно, ты ведь говорил мне по те-

лефону. Думаешь, это убийство?

— Не знаю. Ты помнишь его фамилию? — загадочно

ухмыльнулся представитель закона.

— Откуда мне это знать, — смутилась я, чувствуя, как

засосало под ложечкой.

—  Ну, как же, — улыбнулся Донских, отдернув листок. —

Должна знать. Мать погибшей описала девушку, которая

у него на днях ошивалась. И что удивительно, она стопро-

центно подходит под твое описание. Не знаешь почему?

243

Я застыла, боясь пошевелиться. Сердце сжалось в комок

от испуга. На моем лице наверняка отразились все пережи-

вания.

—  Сообщил ли я кому-то? — продолжил он, убирая до-

кумент в папку. — Пока нет. А стоит ли сообщать?

— Это была не я, — мне пришлось глубоко вдохнуть,

чтобы не выдать себя.

—  А если кто-нибудь узнает и захочет провести опозна-

ние? — его голос приобретал угрожающий оттенок.

—  Ты меня что, шантажируешь сейчас?! — возмутилась я.

— Допустим, я промолчу об этом. — Донских хитро

прищурился и сложил руки на груди.  — Хотя ради чего мне

это делать?

Его слова привели меня в бешенство.

— Я в такие игры не играю, — воскликнула я, вскочив.

Донских остался неподвижен: просто смотрел на меня

и улыбался. Собрав пакет с остатками еды, я запустила его

в урну. — Рассказывай, кому хочешь! Можешь посадить

моего брата, меня, всю мою семью или найти еще пару коз-

лов отпущения, но это не изменит моего отношения к тебе.

— Успокой свои нервишки и сядь, — ледяным тоном

приказал Донских.

—  Нет! — Я схватила сумку, готовясь уйти.

—  Ты расскажешь мне, что делала там, — он оцениваю-

ще посмотрел на меня и покачал головой, — иначе я не смо-

гу тебе помочь.

Сеня лежал в прежней позе: руки по швам, ноги вытяну-

ты. Он был бледен и слаб, но глаза его были открыты, взгляд

перемещался по потолку, исследуя каждый сантиметр. И это

меня несказанно порадовало.

Мы прошли в палату. Он дернул губой, будто проверяя,

слушаются ли мышцы лица, и осторожно изобразил подобие

улыбки.

—  Приятно видеть тебя без маски. Дышишь сам. С воз-

вращением!  — На мои глаза навернулись слезы.

Я села на край кровати и дрожащей рукой погладила его по

плечу. Арсений не отрывал взгляда от меня. Хотелось бро-

ситься к нему на шею, но что-то говорило о том, что подобные

действия могут причинить брату боль или неудобства.

244

Мама, прикрывая рот ладонями, роняла слезы у окна.

Донских не просил нас выйти и не затыкал рта. Я была бла-

годарна ему за это. Он тихо подвинул стул, достал бумаги из

своей папки и сел возле постели Арсения. Доктор потоптал-

ся и остался стоять в дверях.

— Привет, здоровяк, — прошептал брат осипшим го-

лосом.

Из моих глаз ручьем брызнули слезы. Он шевельнул ру-

кой, и я тотчас обхватила его ладонь.

—  Надеюсь, вы это мне, — рассмеялся Сергей и тут же

вернул лицу серьезное выражение. Он достал свое удостове-

рение и показал брату. — Майор Донских, я веду дело об

убийстве Марии Яковлевой и вынужден задать вам несколь-

ко вопросов. Можно?

—  Да, — Арсений перестал улыбаться и с силой сожму-

рил закрытые веки.

— Если вам тяжело говорить, старайтесь отвечать кра-

тко. — Донских сел поудобнее и взял ручку. — Вы были

в квартире убитой Марии Яковлевой вечером 20 мая?

—  Да, — ответил Арсений, открыв слезящиеся глаза.

Я одобрительно кивнула и крепче сжала руку брата.

—  Во сколько вы пришли туда? — продолжил Сергей.

— В девятом часу, наверное, — прохрипел брат и про-

чистил горло, — я работал до восьми.

—  С какой целью вы туда направились?

—  Я... нашел записку на столе в офисе. Там был ее адрес

с просьбой прийти для разговора. И о том, что моей семье

угрожает опасность. Я сразу бросился туда.

—  Входная дверь была открыта?

— Я собирался постучать. — Арсений замолчал, нена-

долго задумавшись, и затем продолжил: — Задел дверь,

и она распахнулась.

—  На двери не было повреждений?

—  Нет. Вроде нет.

—  Свет горел?

—  Только в коридоре.

—  Что вы увидели?

—  Сначала ничего особенного. — Сеня невольно вздрог-

нул, вспоминая. — Сделал шаг. Позвал. Никто не отклик-

нулся. Я вошел и машинально прикрыл за собой дверь. А по-

245

том… рассмотрел, что в конце коридора, в проходе, лежит

тело женщины.

—  Вы не видели ее прежде?

— Никогда.

—  Она была жива?

—  Думаю, нет.  — Арсений выдохнул. — Там было море

крови на полу.

—  Что было дальше? — нахмурился следователь.

—  Я подбежал к ней, нагнулся. Потом не помню. Про-

вал. — Брат выглядел испуганным и растерянным. — Оч-

нулся и увидел, что лежу возле нее, весь в крови. И башка

ныла нестерпимо, словно чужая.

—  Вы проверяли его голову? — строго спросил Донских,

обернувшись к доктору. — Есть вероятность, что его оглу-

шили ударом сзади?

—  Мы можем провести дополнительные исследования, —

замялся молоденький сутулый врач, — мужчину доставили