Валерий Гаврилин

Вот, например, один из них. В декабре 1982-го Гаврилин болел, бóльшую часть времени проводил дома. В этот период в Москве режиссёр Юрий Борисов, вопреки воле композитора, скомпоновал из его сочинений спектакль в двух отделениях. Была использована музыка «Военных писем», «Вечерка», «Второй немецкой тетради», некоторых песен. Не связанные между собой опусы увязали в единый сюжет, присочинили слова и создали на этой основе якобы связную театральную историю. Премьера прошла в Камерном музыкальном театре, и многим идея даже понравилась. Но это ничего не меняло: к замыслам автора отнеслись пренебрежительно, исковеркали саму суть драматургии его сочинений.

Гаврилин никому никаких претензий не предъявлял и только в домашнем разговоре с Наталией Евгеньевной отметил с горечью: «Я всю жизнь готовлюсь к вступлению на сцену музыкального театра. И вот оно произошло не по моей воле и не так, как бы хотелось. С меня, как с Царевны-лягушки, содрали кожу» [Там же, 269][195].

И ещё о пренебрежительном отношении (из дневника Н. Е. Гаврилиной от 10 января 1983 года): «В воскресенье вторично прозвучала по нашему радио передача «Встреча с Валерием Гаврилиным», но ей предшествовали очень неприятные события. В передаче было много недостатков, и Валерий попросил редактора М. Кадлец снять её с вещания. А она, вместо того чтобы прислушаться к замечаниям, напала, наговорила кучу дерзостей, обвинила Валерия во лжи. Многого стоил ему этот разговор. <… > Во всей этой истории печально то, что такое недобросовестное отношение к работе других людей каждый раз совершенно выбивает из колеи Валерия. Не говоря уже о том, что слушателю всё преподносится совсем не в лучшем виде» [Там же].

Весной 1983 года в семействе Гаврилиных произошли важные события. Сына в начале апреля отправили на армейские сборы в Карелию, в Медвежьегорск, а его жена, Ирина, ждала ребёнка и со дня на день должна была родить.

Вот одно из писем Валерия Александровича сыну в армию:

«Дорогой Андрюша! Очень рады твоему письму. Молодец, что не теряешь чувство юмора — великое дело. Если очень трудно — терпи спокойно, это хорошая школа, в жизни пригодится. Как говорил папа Петруше Гринёву, «начальников своих слушайся, на службу не напрашивайся, от службы не отговаривайся». А время пройдёт незаметно. <…> На днях поедем с мамой в Строганове посмотреть, что и как надо приготовить для малыша и мамы.

Я много работаю, устал (весна!). Минин вовсю репетирует, звонит каждый вечер. Премьеру оратории о войне, которую сейчас пишу, предлагают сделать в Чехословакии в октябре 1984 г. — значит, должен кончить в октябре 1983 г. (речь идёт о «Пастухе и пастушке». — Н. Г). <…> Концерты мои с Бадхеном полетели. Вчера были на юбилее оркестра Мравинского

[196]. Всё длилось с 18:30 до 24 часов, страшно казённо и скучно, за малым исключением (выступление Сергеева и Дудинской). Очень хороши были телеграммы Свиридова, Рихтера, Козловского, Андроникова. <…> Но на сцене всё время стояли в почётном карауле курсанты, которые сменяли друг друга похоронным церемониальным маршем, и всё время не покидало ощущение, что присутствуешь на панихиде» [Там же, 274–275].

Итак, Гаврилины готовились к появлению на свет нового члена семьи. Долгожданная внучка родилась 14 апреля 1983 года. «Рано-рано утром, в 5 часов, мы отправились с Ирой, моей невесткой, в роддом (Андрей был ещё в это время на армейских сборах). От Валерия получила «втык», почему его не разбудила. Целый день до трёх часов звонила — и ничего ещё не было известно, а когда я, не выдержав, снова побежала в роддом, то Валерий в 5 часов по телефону узнал о рождении внучки раньше меня. Ира писала нам письма, а мы — ей» [21, 275].

И вот Валерий Александрович Гаврилин, молодой дедушка, пишет Ирине в роддом: «Дорогая девочка! Поздравляю, поздравляю и благодарю. Ждём. Как нам называть внучку, если не секрет? Надеюсь, что домой она приедет уже красивенькая. Женских разговоров разных в палате слушай поменьше, сохраняй хорошее настроение. Скучаем. Обнимаю крепко. Дед Валерий» [Там же].

Андрей Валерьевич Гаврилин не смог встретить жену и дочку из роддома. Со сборов он приехал, когда Насте исполнилось 2, 5 месяца. Регистрировали Анастасию в день рождения её отца, 4 мая. Бабушки по такому случаю, конечно, выпили, в отличие от деда Валерия, который оставался на страже порядка. Но долго нянчиться с внучкой Гаврилины, к сожалению, не могли: уже были запланированы новые грандиозные гастроли.

В День Победы они вместе с певцом В. Ромашиным и пианистом А. Каганом поехали в Ригу, где их ждали (выучив новые «Зарисовки») Н. Новик и Р. Хараджанян. Все рижские концерты проходили с большим успехом, но в перерыве между ними и беседой с корреспондентом из молодёжной газеты Гаврилин лежал в номере и мучился сердечными болями. Настроение его несколько улучшилось после концерта в Клубе полиграфистов, поскольку там произошло настоящее чудо.