Валерий Гаврилин

Спектакль сыграли всего три раза, практически нелегально, на пятом этаже Театра комедии. Руденко рассказывал, что «Валерий постоянно присутствовал на репетициях. Он входил в постановку изнутри. Он был музыкант, актёр, режиссёр одновременно. Гаврилинской музыки в спектакле никогда не было много. Её вообще нигде не было. И она была везде и всегда, даже когда не звучала. <…> Это был ещё один звучащий персонаж с собственной судьбой. Это был камертон не только пьесы, спектакля, но и зала, улицы, города, воздуха, времени. Музыка как атмосфера! В спектакле её не слушали — её чувствовали кожей, нервами» [45, 395–396].

Через два года после «секретной» постановки Злотников предложил свою пьесу режиссёру Марку Вайлю: «Вайль, услыхав от меня, что есть «такая музыка», вцепился мёртвой хваткой (уж он-то знал Гаврилину цену!). В ту пору Валерий как раз был участником фестиваля советской музыки в Узбекистане и, будучи в Ташкенте, всю ночь участвовал в записи «такой музыки» к «Сценам у фонтана». Разумеется, бесплатно!..» — вспоминал Злотников [45, 394].

В 2006 году вдова композитора получила от М. Вайля, которого тоже прекрасно знала по ташкентскому путешествию, диск с видеозаписью спектакля. Режиссёр извинялся, что качество получилось неважным. Но ведь не это главное: когда от Гаврилина сохранилось так немного (сколько ценных страниц было утеряно, сколько музыки он не записал!) — дорого каждое воспоминание.

В 1982-м состоялась премьера ещё одного спектакля с музыкой Валерия Александровича. Речь идёт о драме В. Аринина и В. Кошелева «Мой гений» (Вологодский драматический театр, 21 марта. Постановка И. Горбачёва, режиссёр Г. Соловский, художник А. Дубравин).

Журналист и прозаик Владимир Иванович Аринин с 1962 года проживал в Вологде, много писал, в том числе и о Гаврилине, а потому хотел, чтобы музыку к его пьесе сочинил именно Валерий Александрович. Мысль вполне ясна: великий вологжанин пишет музыку к спектаклю о своём земляке — Константине Батюшкове.

Гаврилин родному городу никогда не отказывал и на сей раз тоже не отказал, более того, посчитал своим долгом сочинить что-то именно для вологодского театра. Помимо специально написанного материала, он разрешил использовать в спектакле любые темы, созданные ранее, и денег, как водится, не взял. «Это — его подарок Вологодскому драматическому театру и всей Вологде во имя Батюшкова», — пересказывал слова Гаврилина Аринин [42, 404].

Потом, как часто это бывает, начались разного рода сложности. Но в итоге за пьесу всё-таки взялся ленинградский актёр и режиссёр, художественный руководитель Театра драмы им. А. С. Пушкина Игорь Горбачёв. Началась работа.

К тому времени Гаврилиным уже был написан замечательный романс на стихи Батюшкова «О, память сердца», но Аринин, конечно, хотел, чтобы и всё остальное музыкальное оформление спектакля принадлежало Валерию Александровичу. Автору пьесы, однако, пояснили, что Горбачёв считает Гаврилина «человеком Товстоногова», а горбачёвский и товстоноговский взгляды на искусство сильно отличаются, поэтому и музыки Гаврилина быть не может.

Отвоевать романс всё же удалось. «Валерий Александрович, — вспоминал Аринин, — к сожалению, приехать на спектакль не смог. Но его романс сыграл в успехе спектакля особую роль. Он прозвучал в самом финале. Финал был трагичен — Батюшков психически болен, его дворовые продаются за долги. Всё мрачно, всё страшно. И вдруг во мраке сцены, как луч света, звучал чудесный романс Гаврилина. Эта музыка была так проникновенна и светла, что напряжение снималось, боль снималась. Романс нёс надежду и свет. Батюшковский подарок Валерия Гаврилина Вологде состоялся» [Там же, 405].

С единственным экземпляром рукописи этого романса случилось довольно странное приключение: он совершил два путешествия и домой в Ленинград не вернулся. Сперва Гаврилины отправили его Татьяне Дмитриевне. В письме указывалось: «Посылаем обещанное. На оборотной стороне титульного листа написаны все указания музыкальному руководителю спектакля» [21, 241].

Действительно, на обратной стороне рукой Гаврилина было написано, в частности: «Характер исполнения музыки — гусарского типа пение. Романс лучше всего петь под гитару. <…> Очень хорошо, если будет желание режиссуры, записать романс с мальчиком (пение) в сопровождении гитары» [Там же, 241–242]. Кроме того, говорилось о возможности сделать гитарно-скрипичный вариант, исполнить романс вовсе без пения — инструментально. В завершение автор отмечал, что в целом возможны любые варианты. Запись была сделана 18 февраля 1982 года. Рукопись съездила в Вологду и вернулась домой.