Варвара выступает в поход

Он говорил это… совсем не на том языке, на котором мы все тут разговариваем, но… я его поняла! Невероятно, но я поняла!

– Где вы… услышали эти строки?

– В оазисах песчаного и пустынного Ар-Таара, – улыбнулся парень.

Где это? Наверное, далеко.

– Если вам, госпожа, не по нраву мудрость Востока, то для вас – сладость слов Запада, – он хитро глянул на меня. – Была весна, весь сад весной пропах, а в том саду, средь зелени аллей явилась мне лилея из лилей, пленила взор и сердцем завладела. Затмила всех красой лица и тела. С тех самых пор весь мир я позабыл, лишь помню ту, кого я полюбил.

И снова это был другой язык, и снова я его поняла. Что, Барбару учили не только бить без разбора направо и налево, но ещё и понимать разные языки? А то и говорить?

– Так уж и… полюбили, – ответила я, невольно использовав слово из его стиха, то есть – на том же языке.

Он улыбнулся ещё радостнее.

– Восхитился. Готов преклонить колени и служить вам, прекраснейшая. Могу припомнить подходящие строки ещё и на древнем имперском, но как назло, о восхищении не приходит на ум ничего, а вот о том, что за восхищением последовало – преизрядно много. Не будем торопиться, госпожа моя, так ведь? – он говорил очень вкрадчиво, водил кончиком пальца то по щеке моей, то по ладони.

Вообще, конечно, следовало подняться и пойти в свой ящик с сеном, и приходить в себя уже там. Но встать всё ещё было сложно, а его прикосновения не несли угрозы – наверное, развлекается. Увидел диковинку – и бросился завоёвывать, так?

И кто знает, до чего бы мы договорились в ту ночь, но в дверь заколотили.

– Брат Лео, брат Лео, открывайте скорее, вы нужны Мастеру! – раздался оттуда звонкий мальчишечий голос.

– Терпение, братец Стриж, – повысил голос парень. – Видите, прекраснейшая, какова жизнь? Не успеешь перевести дух, как тебя снова зовут в бой.

– Неужели прямо в бой? – не поверила я.

– Приду – узнаю, – улыбнулся он, наклонился и поцеловал меня.

Просто поцеловал, ласково тронул мои губы своими. Переложил на подушки с колен, закрыл своё лицо чёрной тканью и поднялся.

– Я вернусь, прекраснейшая. Обязательно вернусь.

22. После премьеры

И что это было – думала я утром.

Вот ведь, все настройки сбил. После премьеры номера следовало постоять за кулисами, послушать, потом ловить отзывы – я думаю, можно было их добыть через девчонок в зале. Рассказали бы. Не мне, так Рании, или Марте, или ещё кому. А тут – взялась драться с неизвестным, и его же получила в утешители, вот ведь!

Впрочем, проснулась я в своём ящике с сеном, уставшая, как после нормального концерта или спектакля – всё правильно, в общем. Ничего, поднимаемся, умываемся, разогреваемся.

Судя по солнцу, я проспала долго. Ничего, надеюсь, на кухне есть, чем поживиться.

Из кухонных работниц ко мне была расположена Табия, женщина моих настоящих лет. Вроде два сына у неё есть, что ли.

– Тётушка Табия, дайте поесть, пожалуйста, – улыбнулась я ей.

– Сейчас, девонька, – закивала та, и пошла накладывать мне еду в тарелку.

– Спасибо, – я взяла и кашу, и хлеб, и сыр, и кусок пирога.

– Ну ты вчера и выдала, конечно, – зашептала Табия. – Все потом только и спрашивали – кто это, да можно ли, ну, к тебе. А матушка глазами сверкала и говорила – нельзя, что, мол, решили, что с такой звездой тоже можно? Она здесь не для того, а чтоб утеха для глаз, и редкое зрелище.

И то хорошо, выдохнула я про себя. Значит – прорвёмся. И немного потренироваться сегодня всё равно надо – самую малость.

А потом ко мне подошла в коридоре Делия и в лоб сказала:

– Ты можешь научить танцевать так же?

– Могу, – не стала спорить я. – Но это требует времени. И у тебя может получиться не всё и не сразу.

Вообще-то она вполне способная, судя по её вчерашнему номеру. Главное – музыку слышит, и двигаться в неё может. А дальше – больше практики и больше уверенности.

– Пошли, – сказала Делия.

– Куда? – не поняла я.

– Как куда? Тренироваться.

И пошли мы в подвал.

Вообще было бы удобнее в ту комнатку, где занималась с девчонками Рания, и где мы с ней репетировали. Но там мимо ходит всяк, кому не лень, а зачем это нам? Правильно, незачем.

В подвале я зажгла магических огней и велела Делии подвязать юбку – чтобы были видны ноги. Поставила её к стене – проверить корпус, прямо ли держит. Вообще держала достаточно прямо, и привычки всё время глядеть под ноги у неё вроде бы нет.

Ну и поехали – плие, релеве, батманы, ронды. Позиции рук. Растяжка – эх, нужно бы придумать сюда палку какую-нибудь. Шаги простые, шаги полькой, шаги падебасками… Так, пора заканчивать, сегодня уже толку не будет.

– И что, – спросила укатанная Делия, – сколько ещё вот так?

– Сколько получится – всё твоё, – пожала я плечами.

Но на следующий день она явилась снова, сказала, что всё неимоверно болит, но нужно продолжать. Такой подход был мне знаком и вообще близок, и мы продолжили.

Так у меня появилась ученица.

Рании я об этом сказала сразу же – не хотела, чтобы она подумала, будто я у неё за спиной людей переманиваю. Но Делия оказалась молодцом, уроков у неё не бросила, и успевала везде.