Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

«Мы обитаем в очень развитом мире лишайников,— объяснил Аркор с тем спокойствием, с каким только телепат может смотреть на некоторые двусмысленные ситуации.— Каждый индивидуум начинается с мужчины и постепенно превращается в женщину в желаемое время».

«Лишайники?» — удивился Йон, ударился головой о нижнюю ступеньку и умер.

Вот...

Волна снова с грохотом набежала на берег. Йон отшатнулся назад, когда она запенилась на песке. Небо было сине-черным. Он поднес к губам пальцы — семь длинных зубцов, соединенных перепонками — и завыл в ночь. Он поднял прозрачные веки с громадных светящихся глаз, чтобы посмотреть, нет ли хоть слабого следа судна. В глаза летели брызги, и он хлопал поочередно всеми тремя веками. Он снова завыл, и вторая волна выросла перед ним.

Он открыл два непрозрачных века, и ему показалось, что он видит вдали пятиугольный парус, голубой, мокрый и полный ветром. Йон снова поднял прозрачные веки и увидел, как ему показалось, фигуры на волокнистом гамаке судна. На голубом парусе белел круг Мастера Рыбака. Мастер Рыбак — его родитель, и он идет за ним, Йоном.

Налетела новая большая волна, и он согнулся в пене, глубоко зарыв ноги в галечный берег.

Судно царапнуло по отмели, все выскочили. У одного из прибывших на шее была цепь с печатью Мастера Рыбака, другой нес семизубец, еще двое были просто рабочими руками и носили отличительные черные пояса из раковин келпода.

— Мой отпрыск,— сказал тот, что с печатью,— мои плавники болели за тебя. Я думал, что нам никогда уже не плавать вместе.

Он наклонился и поднял Йона на руки. Йон прижался к родительской груди.

— Я испугался,— сказал он.

— Я тоже,— засмеялся родитель.— Зачем ты заплыл так далеко?

— Я хотел увидеть остров. Но пока я плыл, я увидел...

— Что?

Йон опустил веки. Родитель снова засмеялся.

— Ты спишь. Пошли.

Йон чувствовал, что его несут волны. Теперь брызги казались теплыми. Страха уже не было, он распустил жаберные щели, позволяя воде течь сквозь них. Все поднялись на судно.

Ветер надул парус. Длинные облака кружились вокруг лун-близнецов, как зубья рыболовных вил, которыми рыбаки салютовали священным утренним звездам, возвращаясь с лова. Он качался на воде. Родитель привязал его за судном, и он так и плыл на конце веревки. Вода окатывала его плечи, скользила под вялым спинным плавником. Ему приснилось существо, которым он был, когда рос под водой, пока не пришел его срок подняться наверх. Он вдруг застонал и потряс головой.

Он услышал, как другие на судне шлепают перепончатыми ногами по мокрому настилу. Он открыл глаза и взглянул вверх. Двое гребцов, держась за распоры, указывали на воду. Его родитель подошел к ним с гарпуном, к ним присоединился Второй Рыбак.

Йон вылез из воды на настил. («Он идет сюда»,— сказал Аркор.) Родитель обнял его одной рукой и притянул к себе, а другой коснулся печати власти, словно она давала ему какую-то защиту.

— Вот оно! — закричал Йон.— Это я и видел! Поэтому я и боялся плыть обратно! («Он уже здесь»,— ответил Йон).

Под поверхностью воды мерцал фосфоресцирующий диск. Второй Рыбак поднял гарпун.

— Что это? — спросил он. («Каков он на этот раз?» — спросила Петра.)

Неопределенное, сверкающее, размером почти с их судно, нечто плыло в трех гребках от них под поверхностью воды.

(«Я хочу посмотреть»,— сказала Петра.) Второй Рыбак вдруг нырнул и исчез. Йон и его родитель, держась за каркас судна, ушли под воду, где можно было лучше видеть.

Прозрачные веки снова опустились на глаза. Сквозь воду Йон разглядел Второго Рыбака, подплывающего к огромной светящейся полусфере, которая покачивалась вдали. Второй Рыбак остановился, сделал двойной поворот и очутился рядом с полусферой.

— Не могу понять, что это такое,— просигналил он. («Это огромная медуза»,—пояснила Петра.) Второй Рыбак вытянул семизубец и вонзил его в оболочку твари. Семь зубцов легко проткнули ее и вышли наружу.

Медуза двинулась, и весьма быстро. Щупальца, свисающие с нижней части мешка, переплелись вверху, как нити. Тело раздулось и всплыло боком. Два щупальца бились вокруг Второго Рыбака, пока он пытался отплыть назад. («Ой,— сказала Петра,— эти штуки опасны!»).

Родитель Йона выкрикивал команды гребцам. Судно повернулось к твари, которая уже всплыла на поверхность.

(«Давайте покончим с этой дрянью навсегда. Сосредоточьтесь,— сказал Аркор.— Вот...»

Из-под воды они чувствовали, как Петра тянет свой мозг к пульсирующей массе. Вот... Когда щупальца обхватили ее, в то время как она снова и снова втыкала копье в сочащуюся оболочку, она почувствовала, что мозг Йона присоединился к ним. Вот...)

Судно протаранило медузу. Оболочка разорвалась, что-то жирное и вонючее ударило вверх фонтаном. Тварь почти перевернулась, щупальца бились над водой. Одно из них схватило Второго Рыбака. На их зеленые лица упал молочный отсвет.

Вдруг тварь отцепилась от судна и ушла под воду. Голова Второго Рыбака закачалась на воде, тряся зеленым гребнем, венчающим череп, и смеясь.

3-6,3-6. (Частота колебаний Йона, плывущего сквозь облака сверхраскаленного газа, была от трех до шести.) 3-6, 3-6.