Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Петра успела увидеть, как раскололся фасад здания рядом с ними. Порыв ветра вырвал из ее рук блокнот, и она тут же выплеснула свои мысли — прочь из уже расколотого черепа. Вот...

И мысли Аркора, который не видел взрыва, потому что как раз в это время закрыл глаза, вырвались сквозь веки, когда стальной осколок вонзился в него. Вот...

Оно было золотым, оно было черным. Какой-то миг они могли видеть в диапазоне от звезды, расширившейся в Новую, до нейтрино размером в одну миллионную микрона. Но оно было черным — и совершенно золотым. Ионизированный водород, разреженный до двух молекул на кубический километр, плавал на расстоянии в половину светового года. Однажды их пронизал бледный поток фотонов, все еще бегущих от какого-то солнца, угасшего триллион эпох назад. Затем — тишина, спасение для разума, одинокого в галактике, провожающего вечность за вечностью. Они парили в пустоте, замерзали в абсолютном холоде, смотрели в никуда, забывались в созерцании, пока не постигли, что и это робкое мерцание — тоже живое и разумное...

Зелень надкрылий жука... и они забились в потоке ощущений, исходящих из черноты, ввернулись в красное пламя цвета полированного карбункула, плавно вошедшее по нервам в мозг; затем, еще до синего дыма, прожегшего насквозь световые оси их общих организмов, они попали в ловушку без тепла и в опасную электрическую близость паутины серебряного огня.

Глава 12

Юск повернулся в постели, открыл один глаз и вроде бы услышал какой-то звук.

— Эй, дурак,— прошептал кто-то. Юск потянулся и включил ночник. Тусклый оранжевый свет озарял едва ли половину комнаты.

— Не паникуй,— продолжал голос.— Ты видишь сон.

— Хм? — Юск приподнялся на локте, поморгал и почесал голову.

Тень подошла к нему — обнаженная, прозрачная, лишенная лица — и остановилась так, чтобы войти в свет как раз наполовину.

— Ты видишь плод своего воображения,— сказал голос.

— Я помню тебя,— сообщил Юск.

— Прекрасно,— ответила тень.— Знаешь ли ты, что я делал со времени нашей последней встречи?

— Меня это интересует меньше всего,— ответил Юск и отвернулся к стене.

— Я пытался остановить войну. Ты веришь мне?

— Слушай, плод воображения, сейчас три часа ночи. Тебе-то что, верю я или нет?

— Я думаю, мне это удалось.

— Даю тебе две минуты, а потом я ущипну себя и проснусь,— Юск снова отвернулся.

— Как ты думаешь, что находится за радиационным барьером?

— Я думаю об этом крайне мало. Это меня нисколько не касается.

— Это некая штуковина, которая не может повредить нам, тем более сейчас, когда ее генераторы разбиты. Все ее воздействие исходило из источника, который теперь не функционирует. Видишь ли, Юск, я твоя преступная совесть. Неплохо хотя бы на время стать королем и остановить войну. Ты объявил ее. Теперь объяви мир. Затем начни изучать свою страну и сделай что-нибудь с ней.

— Мать и слышать не захочет об этом. И Чарджил тоже. К тому же вся эта информация только сон.

— Точно, Юск. Ты видишь во сне то, чего хочешь на самом деле. Давай договоримся: считай меня своей виноватой совестью и представителем себя самого. Если этот сон сбудется, ты объявишь мир. Это было бы только логично. Пойди дальше, поднимись над собой, будь королем. Ты войдешь в историю как объявивший войну; разве тебе не хочется войти в нее и как остановившему войну?

— Ты не понимаешь...

— Да, я знаю: война — это нечто большее, чем желания одного человека, даже если он король. Но если ты поставишь дело на правильную ногу, история будет на твоей стороне.

— Плод воображения, твои две минуты урезаны до одной, и она уже истекла.

— Ухожу, ухожу. Но все-таки подумай об этом, Юск.

Юск выключил свет, и призрак исчез. Несколько минут спустя Йон перелез через окно лабораторной башни, застегивая рубашку.

Аркор с улыбкой покачал головой.

— Хорошая попытка,— сказала Петра.— Надеюсь, она даст что-нибудь путное.

Утром Рэра встала пораньше, чтобы подмести крыльцо гостиницы. Окна были заколочены, на кухню делались периодические набеги, но сейчас там не было никого, а ключ был у Рэры. Она мела, глядя в прямо противоположную сторону, и приговаривала: «Господи, не оставляй же все вот так! Продолжай же, помоги нам!»

— Ох, простите...

— Имейте совесть, мамаша. Нельзя же ломиться в заколоченный дом честной женщины сквозь такой беспорядок! Мы снова откроемся на этой неделе, как только вставим разбитые стекла. После смерти старого хозяина эти дикари не оставили целым ни одного окна. Я только что получила лицензию, так что все законно. Как только вставим стекла, так и приходите.

— Я только что приехала, этим утром... Нам не сказали, куда идти, а просто выставили с судна. Было так темно, и я так устала... Я не знала, что город такой большой. Я ищу своего сына... Мы рыбаки с материка. Я немного ткала...

— ...а ваш сын удрал в город, а вы побежали за ним. Удачи вам в Новом Мире. Добро пожаловать на Остров Возможностей. Ну же, поднимайтесь и садитесь.

— Но мой сын...