Вечер и утро

— О, это не страшно! — заверила ее Рагна. — Любой может выучить чужой язык, требуется лишь немного терпения.

Милли огляделась:

— Мне сказали, что у тебя есть плотник, который все починит.

— Да, Эдгар из Дренгс-Ферри. Он трудился здесь целую неделю.

— По мне, все осталось как раньше.

Когда Милли была хозяйкой в доме, он понемногу приходил в запустение, и это, без сомнения, объясняло недружелюбие жены Уигельма: должно быть, она обиделась, когда Рагна настояла на срочной починке.

Рагна пожала плечами:

— Плотник всего-навсего кое-что подлатал.

Вошла Гита, с которой Уигельм не преминул любезно поздороваться. На ней было новое платье, темно-серое с красной подкладкой, которая сверкала в прорезях, а длинные седые волосы были убраны под замысловатую шляпу.

Рагна сразу же насторожилась. Порой Гита смешила слуг, подражая иноземному выговору Рагны, и Кэт доложила об этом своей госпоже. Рагна и сама иногда замечала, как местные женщины улыбаются, когда она принималась говорить о чем-то важном, так что она догадывалась, что ее выговор давно сделался на холме поводом для шуток. Что ж, с этим она могла смириться, но Гита ее разочаровала, а поначалу-то девушка думала, что обретет в ней подругу.

Впрочем, сейчас Гита ее удивила, в кои-то веки сказав что-то доброе:

— Тебе нужна помощь с платьем и прической, Рагна? Я готова помочь и с радостью пришлю служанок, если меня одной мало.

— Благодарю тебя за заботу, Гита, но я надеюсь справиться сама. — Благодарила Рагна от чистого сердца: Гита оказалась четвертым с утра посетителем, но первой за это утро сказала ей хоть что-то приятное. Похоже, завоевать расположение родичей мужа будет не так просто, как казалось когда-то.

Когда вошел Дренг, она чуть не застонала в голос.

Паромщик напялил шляпу с такой высокой тульей, что это выглядело откровенно смешно.

— Я лишь хотел засвидетельствовать свое почтение даме Рагне в это чудесное утро, — сказал он и низко поклонился. — Осмелюсь напомнить, что мы уже встречались. На пути сюда ты удостоила меня чести посетить мой скромный постоялый дворик. Доброе утро, брат Уигельм, рад тебя видеть, и тебя, Милли, и даму Гиту… Вечно путаюсь, величать вас матушкой или тетушкой.

— Уж лучше по имени, — отозвалась Гита с гримасой.

Рагна отметила про себя, что Дренга, мягко говоря, недолюбливают — скорее всего, потому, что он чрезмерно хвастался своей близостью к родичам, подчеркивая тем самым собственную значимость.

Дренг сделал вид, что неправильно понял Гиту:

— Как скажете. Эх, дорога долгая, а у меня спина болит, вы же знаете, викинг свалил меня с лошади в битве при Уотчете, но я не мог пропустить такое знаменательное событие…

Тут появился Уилф, и внезапно Рагна поняла, что теперь-то все в порядке. Он обнял невесту и страстно поцеловал на глазах у всех. Он ее обожал, а враждебность его семьи ничего не значила.

Она разомкнула объятия и отстранилась, тяжело дыша и скрывая торжествующую улыбку.

— Облака рассеялись, небо опять голубое, — сказал Уилвульф. — А я уж начал опасаться, что придется перенести пир под крышу. Хвала Всевышнему, все рассядутся снаружи, как и предполагалось изначально.

Дренг чуть не лопнул от возбуждения.

— Брат Уилф! — вскричал он, и его голос сорвался на блеяние — видимо, от избытка чувств. — Как я рад тебя видеть! Какое удовольствие быть здесь с тобой! Мои наилучшие поздравления! Твоя невеста — и вправду ангел! Нет, архангел!

Уилвульф терпеливо кивнул, словно признавая, что Дренг, конечно, глупец, но все же член семьи.

— Приветствую тебя, Дренг, но, сдается мне, в этом доме стало чересчур многолюдно. Моей невесте нужно побыть наедине с собой и приготовиться к свадьбе. Так что ступайте-ка все отсюда!

Именно этого Рагна от него ждала — и благодарно улыбнулась жениху.

Родственники удалились. Перед уходом Уилвульф снова поцеловал невесту, и на этот раз поцелуй длился дольше. Рагна даже испугалась, что они не утерпят и начнут брачную ночь прямо сейчас. Наконец Уилвульф оторвался от нее.

— Пойду встречать гостей, — выговорил он. — Запри дверь и подари себе час покоя.

Рагна тяжело вздохнула. Что за семейка, подумалось ей, старший мужчина — как бог во плоти, а родичи — словно стая шавок. К счастью, замуж она выходила за Уилфа, а не за Уигельма, Дренга, Гиту или Милли.

Она села на табурет, и Кэт начала укладывать ей волосы. Пока служанка ее расчесывала, накручивала и прикалывала пряди, Рагна понемногу успокаивалась. Она умела вести себя на церемониях — двигаться размеренно, улыбаться всем, делать то, что говорят, а если никто ничего не говорит, то стоять на месте. Уилф изложил ей порядок действий, и она запомнила каждое слово. Конечно, она могла допустить ошибку в каких-то мелочах, привычных для местных обрядов, однако каждый такой промах была готова встречать не как провал, а как вызов, который нужно преодолеть.