Вечер и утро

— То есть ты не считаешь, что он заслуживает особого отношения, будучи племянником Гиты?

— Еще чего! Плевать, кто он такой! Тут все должны трудиться как следует.

— Я согласна, и спасибо, что поддержал меня.

Она крепко поцеловала мужа, и тот мгновенно забыл о своем раздражении.

— Ладно, тебе пора в путь.

Они вышли из дома вместе. Телохранители собирались в поездку, Уилвульф присоединился к ним, обменялся шуткой с одним, перебросился несколькими словами с другими. Перед самым отбытием к воинам подошел молодой человек лет шестнадцати, и Рагна поразилась: Уилф кивнул и нежно расцеловал паренька. Однако прежде, чем она успела спросить, кто это такой, отряд уехал.

Гита не стала медлить и тут же двинулась к Рагне. «Сейчас начнется, — подумала Рагна, — сейчас меня попрекнут самоуправством». Дуннере, должно быть, не терял времени даром и сразу побежал жаловаться тетке.

Но Гита сумела удивить. Заговорила она совершенно о другом:

— Тот дом, в котором жили твои люди, теперь пустует, так?

— Верно.

— Хочу кое-что предложить.

Гита вела себя крайне вежливо, и это тоже удивляло.

— Разумеется.

— Я бы уступила этот дом Уигельму и Милли.

Рагна кивнула:

— Может быть. Но кто-то, по-моему, успел их опередить.

— Разве?

— Я видела, как оттуда вышла женщина в красных туфлях.

— А, это Инге, сестра Милли. Она могла бы приглядывать за домом, пока Уигельм и Милли находятся в Куме.

— Звучит разумно.

— Спасибо. — В голосе Гиты прозвучала нотка, которая заставила Рагну насторожиться: это была не благодарность, а торжество.

Когда Гита ушла, Рагна нахмурилась. Почему этот разговор внушил ей опасения? Гита явно задумала что-то нехорошее, за ее показной любезностью, вне сомнений, таится враждебность.

Чутье подсказывало Рагне, что с этим домом что-то не так.

* * *

Беспокойство Рагны все возрастало. Кто тот паренек, которого целовал ее муж? Может, какой-то близкий родич, к примеру, любимый племянник, но если так, то почему паренька не было на свадьбе? В поцелуе не ощущалось ничего неприличного, вдобавок Рагна нисколько не сомневалась, что Уилфа не привлекают мужчины. Но кто же это? И что задумала Гита, притворяясь такой любезной? Надо расспросить Уилфа, когда тот вернется домой.

Впрочем, постепенно ее решимость ослабела. Наверное, ей следует проявить осторожность. Тут, в Ширинге, происходило что-то, чего она не понимала, и неведение ставило ее в невыгодное положение. Граф Хьюберт, ее отец, перед всякой важной встречей заранее выяснял, о чем и как может говорить собеседник. А она, Рагна, находилась в чужой стране, с обычаями которой еще не полностью освоилась. Выходит, она должна быть предельно осмотрительной.

До Уигли было недалеко, и Уилвульф вернулся в Ширинг в середине дня, но уже стоял декабрь, солнце садилось рано. Слуги зажигали факелы в корзинках, развешанные на столбах по всему двору. Следом за Уилфом Рагна зашла в дом мужа и налила супругу кружку эля.

Он осушил кружку одним глотком и поцеловал жену. От него пахло элем, потом, лошадью и кожей. Она возжелала его любви — быть может, так проявляло себя беспокойство, которое преследовало ее весь день, — и положила его руку себе между бедер. Уилфа не пришлось уговаривать, и он накинулся на Рагну, а после заснул чутким сном, раскинув мускулистые руки и вытянув длинные ноги, — сильный мужчина, отдыхающий после тяжелого дня.

Рагна к нему не присоединилась. Она сходила на кухню, проверила, как готовится ужин, затем заглянула в большую залу и убедилась, что там прибрались, после чего прошлась по двору, наблюдая, кто трудится, а кто бездельничает, кто трезв, а кто пьян, чья лошадь накормлена и напоена, а чью еще даже не расседлали.

На обратном пути к дому она заметила Уилфа, который вышел наружу и разговаривал с той самой женщиной в красных туфлях.

Что-то в их облике заставило ее замереть. Она стояла и смотрела издалека на эту парочку, будто нарочно выбравшую круг света от факела возле двери дома Уилфа.

Для разговора у этих двоих наверняка имелось множество поводов — если уж на то пошло, Инге приходилась Уилвульфу невесткой, так что им было о чем потолковать. Но Рагну ошеломила близость, ощущавшаяся в каждом их движении: они стояли рядом, Инге несколько раз небрежно брала Уилфа за плечо, как если бы что-то ему внушала, потом снисходительно хлопнула по груди ладонью, словно советуя не быть таким глупым, а потом и вовсе ласково прижала кончик указательного пальца к его щеке.

Рагна не могла пошевелиться и была не в силах отвести взгляд.

Появился тот самый паренек, которого раньше целовал Уилф. Совсем юный, безбородый, но высокий, уже не мальчишка, но еще не мужчина, несмотря на длинные конечности и широкие плечи. Он присоединился к Уилфу и Инге, и все трое довольно долго общались непринужденно, как хорошие знакомые.

«Эти люди явно были частью жизни моего мужа на протяжении многих лет, — подумала Рагна. — Так почему я понятия не имею, кто они такие?»