Вечер и утро

Берн, не мешкая, от души врезал Стигги в челюсть, и мальчишка упал наземь, а Великан пристально посмотрел на Гарульфа и прошипел:

— Кто-то еще хочет ударить жену элдормена?

Гарульф задумчиво оглядел воина с головы до ног, затем покосился на Рагну и, не проронив ни слова, отступил.

— Дай мне свой нож, — попросила Рагна.

На поясе у Берна висел длинный кинжал с острым лезвием. Рагна положила мяч на землю, вставила кончик острия под сшивку и перерезала бечевку.

Гарульф издал протестующий крик и шагнул вперед.

Рагна указала кинжалом в его сторону, и Берн двинулся навстречу юнцу.

Наконец мяч оказался вспорот целиком, и вся его тряпичная начинка вылезла наружу. Тогда Рагна выпрямилась и швырнула ошметки в пруд, после чего вернула кинжал Берну рукоятью вперед.

Вместе с Берном она вернулась к себе дом. Пальцы левой руки ныли после удара Стигги, но сердце пело от радости — она взяла верх и сумела настоять на своем!

Уилф вернулся в тот же день, и довольно скоро Рагну позвали к нему в дом. Она нисколько не удивилась присутствию Гиты.

Элдормен выглядел раздраженным:

— Что там за переполох с мячом?

Рагна улыбнулась:

— Милый, не забивай себе голову глупыми склоками.

— Моя мачеха говорит, что ты присвоила ее подарок моему сыну.

Рагна возликовала, но ничем себя не выдала. Гита поддалась чувствам, не совладала с бурлившей в ней неприязнью к Рагне. Что ж, сама виновата, ей не победить в этом споре.

— Игра с мячом стала слишком жестокой, — объяснила Рагна таким тоном, будто речь шла о чем-то обыденном. — Пострадала женщина с кухни.

Гита насмешливо фыркнула:

— Она просто поскользнулась в грязи.

— Ей попали мячом в голову. А что дальше, ждать, пока кому-то руку или ногу сломают? Я велела мальчикам играть за частоколом, но они не послушались, поэтому я остановила игру и уничтожила мяч. Право, Уилф, мне жаль, что тебя донимают такими мелочами.

Уилвульф недоверчиво насупился:

— Это и вправду все, что случилось?

— Ну, не совсем. — Рагна подтянула рукав платья, обнажая свежий синяк. — Мальчик по имени Стигги меня ударил. В ответ Берн сбил его с ног.

Уилвульф мрачно воззрился на Гиту:

— Мальчик поднял руку на жену элдормена? Ты умолчала об этом.

— Он всего лишь хотел вернуть мяч! — Сколько бы Гита ни возражала, синяк опровергал ее красноречие.

— А что делал Гарульф? — спросил Уилвульф.

— Стоял и смотрел, — честно ответила Рагна.

— Он не защитил жену своего отца?

— Боюсь, что нет.

Уилвульф впал в ярость, как и предвидела Рагна.

— Стигги нужно выпороть, — произнес он сурово. — Будет знать! Назначаю ему дюжину ударов плетью. Но я не знаю, как быть с Гарульфом. Мой сын должен понимать, что допустимо, а что — нет.

— Могу я кое-что предложить? — осведомилась Рагна.

— Попробуй.

— Поручи Гарульфу самому выпороть приятеля.

Уилвульф одобрительно кивнул.

— Отличная мысль! — похвалил он.

* * *

Стигги раздели догола и привязали лицом к столбу. Унижение являлось частью наказания.

Гарульф держал в руках кожаный хлыст, конец которого делился на три полоски, и каждая из них была отделана острыми камнями. Юноша выглядел обиженным и несчастным.

За зрелищем наблюдали все, кто обитал на холме, мужчины, женщины и дети. Наказание, помимо прочего, было призвано преподать урок всем, а не только преступнику.

Уилвульф, стоявший возле столба, громко провозгласил:

— Стигги посмел поднять руку на мою жену. За это он будет наказан.

Толпа безмолвствовала, лишь щебетали птицы.

— Начинаем. Раз.

Гарульф занес плеть и ударил Стигги по обнаженной спине. Кожа вспухла с неприятным треском, Стигги вздрогнул.

Рагна поежилась, жаль, что ей приходится смотреть, но уйти сейчас означало проявить слабость.

Элдормен покачал головой:

— Не годится, бей в полную силу. Все сначала. Раз!

Гарульф ударил сильнее. Стигги приглушенно взвыл от боли. Кожаные полоски оставили багровые рубцы на белой коже.

Какая-то женщина в толпе тихонько заплакала, Рагна узнала мать Стигги.

Уилвульф равнодушно бросил:

— Все равно плохо. Опять сначала. Раз!

Гарульф высоко вскинул плеть и ударил так сильно, как только мог. Стигги завопил, а там, где камни рассекли его кожу, выступила кровь.

Птицы умолкли, напуганные этим воплем.

— Два! — продолжил считать Уилвульф.

17

Февраль 998 г.

Эдгар злился, когда думал, что люди обкрадывают Рагну.

Его не слишком заботило то обстоятельство, что мастер Габ с каменоломни обманывает элдормена Уилвульфа. В конце концов, Уилвульф не обеднеет от такого, да и на него самого Эдгару было плевать. Но когда долину Оутен передали Рагне, юноша внезапно осознал свою ответственность перед этой чужестранкой — быть может, потому, что она не ведала местных порядков и постоянно от этого страдала, или же потому, как он честно признался себе, что она такая красавица.

Он хотел обо всем ей рассказать в том разговоре после ее свадьбы, но все-таки промолчал. Надо выяснить все подробности, ни к чему тревожить Рагну понапрасну.