Вечер и утро

Он огляделся. В такую погоду деревня пряталась за моросью, вдобавок матушка вроде уходила в другую сторону, а если бы она передумала, ей пришлось бы возвратиться к сыновьям.

Так куда она делась?

Эдгар подавил накативший страх и направился к лесной опушке. Да ну, ерунда, зачем ей идти в лес в такую погоду? Он спустился к реке. Переплыть на тот берег матушка не могла, она не умела плавать. Значит, надо искать тут.

Ему померещилось, что он различает что-то в нескольких сотнях ярдов ниже по течению, и сердце предательски дрогнуло. Издалека чудилось, что это груда мокрых тряпок, но, присмотревшись, юноша осознал, что из груды что-то высовывается, ужасно похожее на человеческую руку.

Он поспешно двинулся туда, расталкивая кусты и отводя низко нависавшие ветки. Когда подошел ближе, то понял, что скверные предчувствия не обманывали. В воде у самого берега лежал человек. Изношенная и блеклая одежда явно женская. Лицо опущено, но вот очертания тела казались до жути знакомыми.

Человек не двигался.

Эдгар присел рядом с телом и осторожно повернул голову утопленницы. Как он и опасался, не желая в это верить, перед ним лежала матушка.

Она не дышала. Он положил руку ей на грудь. Сердцебиения не было.

Эдгар склонил голову под дождем, не отнимая руки от неподвижного тела, и залился слезами.

Через некоторое время, чуть успокоившись, он начал размышлять. Матушка утонула — но почему? У нее не было причин идти на реку. Если только…

Если только она не покончила с собою преднамеренно. Неужели она утопилась, чтобы ее сыновьям впредь хватало еды? Эдгару стало плохо от одной этой мысли.

Внутри ощущалась тяжесть, как если бы ему в сердце запихнули холодный слиток свинца. Матушки больше нет. Он словно наяву слышал ее голос, приводящий разумные доводы: она больна, уже не может работать в поле, ее мало что держит на этом свете, а продолжая жить, она лишь отнимает еду у собственной семьи. Она пожертвовала собой ради них, наверное, прежде всего ради внучки. Соберись она высказать все это в лицо Эдгару, он бы яростно спорил, но она поступила иначе — и сделала то, что считала единственно правильным.

Как быть? Пожалуй, лучше всего солгать. Если заподозрят самоубийство, матушке могут отказать в христианском погребении. Надо будет всем говорить, что Эдгар нашел ее в лесу. Одежда намокла от дождя. Матушка была больна, быть может, потеряла рассудок, сбежала из дома, а дождь выстудил ее ослабленное тело, так что смертельный исход был неминуемым. Да, все верно, он и своим братьям расскажет то же самое, тогда матушка точно упокоится на кладбище рядом с церковью.

Когда Эдгар поднял тело, изо рта у матушки вытекла струйка воды. Какая она легкая! Совсем исхудала в этом треклятом Дренгс-Ферри. На ощупь тело еще не успело остыть.

Он поцеловал ее в лоб.

И понес домой.

* * *

Трое братьев вырыли могилу на мокром кладбище, а на следующий день состоялись похороны. Пришли все жители деревни, кроме Дренга. Своей мудростью и решительностью матушка завоевала уважение людей.

Всего за год с небольшим братья лишились отца и матери.

— Как старший сын, теперь я глава семьи, — заявил Эрман. Никто ему не поверил. Эдгар был среди них самым умным и находчивым, именно он придумывал, как справиться с очередной напастью. Вслух этого не говорили, но подразумевалось, что глава семьи отныне он — и должен печься о братьях, равно как и о назойливой Квенбург с ее младенцем.

Дождь кончился на следующий день после похорон, и Эдгар принялся копать канаву. Он понятия не имел, верны ли его прикидки. Совсем не исключено, что затея окажется невыполнимой, как тогда с каменной черепицей на крыше пивоварни Дренга. Однако недаром принято считать, что не узнаешь, пока не попробуешь.

Он взял деревянную лопату с ржавым железным наконечником. Высокие берега канаве ни к чему, копать придется дольше, поэтому землю из канавы он не отсыпал поблизости, а относил к реке. Уж лучше речной берег приподнять.

Без матушки дома стало совершенно невыносимо. Эрман пристально наблюдал, как Эдгар ест, отслеживал движение каждого кусочка от миски ко рту брата. Квенбург усиленно подмигивала и сверкала прелестями, намекая, что Эдгар упустил, когда отказался жениться на ней. Эдбальд жаловался на боль в спине от работы в поле. Радовала только малютка Уинни.

На канаву ушло две недели. С самого начала в ней стояла вода, которая медленно стекала с холма, обнадеживающий знак, сказал себе Эдгар. Он сломал перемычку близ берега реки, выпуская воду. Там разлился прудик, поверхность которого была вровень с поверхностью реки; Эдгар осознал, что есть, видимо, некий закон мироздания, заставляющий всю воду стремиться к одному уровню.

Он зашел босиком в пруд и принялся укреплять берег камнями. Вдруг у него под ногой что-то шевельнулось. Ба, да в его пруду водятся рыбы! Он наступил на угря. Как это случилось?