Вечер и утро

— Эдгар! — Она испуганно огляделась. — Тут опасно!

— Знаю. Рагна здесь?

— Да. — Кэт помедлила: — Она в тягости.

Выходит, слухи не обманывали.

— Угу, я слышал.

Он собирался спросить, когда ожидаются роды, но в этот миг Эльфгар очнулся от созерцания неведомо чего и вскочил на ноги:

— Эй ты! Чего надо?

Фулкрик хмыкнул:

— Парень, ты заснул на посту. Они прятались за деревьями.

— Ты меня знаешь, Эльфгар. — Эдгар невесело улыбнулся: — Я не опасен. Что с твоей рукой?

— Да ушел с королем на викингов, напоролся на копье, — гордо сказал Эльфгар. — Рана пустячная, но я не могу драться, пока рука болит, поэтому меня отправили домой.

— Вы двое, ступайте дальше! — прикрикнул Фулкрик.

Они пересекли поляну, но до дома дойти не успели. Дверь открылась, и вышел епископ Уинстен. Увидев перед собой Эдгара с Олдредом, он заметно удивился, но, как ни странно, ничуть не испугался.

— Итак, вы наконец-то нас нашли! — восхитился он, будто радуясь этому обстоятельству.

— Я пришел повидать даму Рагну, — заявил Олдред.

— Я сам еще ее не видел. — Уинстен покосился на дверь за спиной: — Мне было… недосуг. — Сквозь дверной проем Эдгару показалось, что внутри стоит Агнес.

Значит, и другой слух тоже правдив.

— Вы с братом похитили ее и заточили здесь против воли, — сурово изрек мастер. — Это преступление, за которое вы должны ответить.

— Ничего подобного, — мягко возразил Уинстен. — Дама Рагна пожелала уединиться и оплакать своего покойного мужа, назначив сроком один год. Я предложил ей перебраться в этот полузаброшенный дом, где ее никто не побеспокоит. Она с благодарностью приняла мое предложение.

Эдгар недоверчиво сощурил глаза. Порой вдовы и вправду погружались в скорбь, но обычно укрывались в монастырях, а не в охотничьих домиках. Неужели кто-то поверит в такую наглую ложь? Все, кто сейчас стоял на поляне, знали, что епископ беззастенчиво лжет, но другие-то могут засомневаться… В конце концов, Уинстен обелил себя в скандале с поддельными монетами такой же хитроумной уловкой.

— Я требую немедленно освободить даму Рагну, — произнес Эдгар.

— Ее никто не удерживает. — Уинстен продолжал притворяться благожелательным. — Она выразила желание вернуться в Ширинг, и я прибыл отвезти ее туда.

Эдгар решил, что ослышался:

— Ты сказал — в Ширинг?

— Верно. Она считает своим долгом встретить короля Этельреда.

— Король едет в Ширинг?

— Нас предупредили, но не сказали, когда точно он прибудет.

— И ты везешь Рагну на встречу с ним?

— Совершенно верно.

Эдгар откровенно растерялся. Что замыслил этот подлец Уинстен? Конечно, вся благожелательность епископа — чисто напускная, но как узнать, что он задумал на самом деле?

— Мне она скажет то же самое, если ее спросить?

— Иди и спроси, — отозвался Уинстен с улыбкой. — Эльфгар, впусти его.

Воин открыл дверь, и Эдгар вошел внутрь. Дверь закрылась.

В доме было темно из-за закрытых ставней и жутко воняло, как в загоне для рабов на дворе элдормена, откуда людей по ночам не выпускали. Над горшком с крышкой в углу кружили мухи. Тростник на полу следовало поменять еще несколько месяцев назад. В пожухлых стеблях шуршали мыши. Было жарко, дышалось тяжело.

Когда зрение приспособилось к полумраку, Эдгар разглядел двух женщин, сидевших лицом друг к другу на скамье и державшихся за руки. Похоже, он своим появлением прервал задушевный разговор. Одна была повитуха Хильди, которая встала и немедленно вышла. Другой должна была быть Рагна, но Эдгар затруднился ее узнать. Грязные волосы почти утратили знакомый цвет, лицо приобрело землистый оттенок, платье, когда-то синее, от долгого ношения совсем выцвело, а туфли давным-давно стоптались.

Эдгар протянул руки, желая ее обнять, но она осталась сидеть.

Он много раз воображал этот миг — счастливая улыбка, долгий поцелуй, крепко прильнувшие тела, слова любви и радости… Увы, действительность ничуть не походила на картины, которые рисовало воображение.

Он сделал было шаг вперед, но Рагна встала и попятилась.

Наверное, не стоит торопиться. Она столько всего вытерпела, так долго страдала! Надо помочь ей прийти в себя.

Он откашлялся и тихо спросил:

— Можно тебя поцеловать? — Она не ответила, лишь отвела глаза, но Эдгар не собирался сдаваться: — Почему ты не хочешь?

— Я уродина.

— Ну да, бывало, одевалась ты получше. — Он ласково улыбнулся: — Но это ерунда, уж поверь. Главное, что я тебя нашел. Ты жива, и мы снова вместе. Больше меня ничто не заботит.

Она покачала головой.

— Что такое?

— Я в положении.

— Ага, я заметил. — Он оглядел ее фигуру: живот выпирал, но не слишком сильно. — Когда срок наступит?

— В августе.

Он подозревал что-то подобное, но все равно мысленно содрогнулся.

— Значит, не от меня.

Она помотала головой.

— А от кого тогда?

— От Уигельма. — Рагна наконец подняла голову: — Он брал меня насильно. — Ее лицо скривилось. — Много раз.

Эдгара словно ударили под дых. К горлу подкатил огромный комок. Неудивительно, что она в таком отчаянии. Просто чудо, что она не спятила.

Он проглотил комок, помолчал, подбирая слова, а затем решил не мудрить и сказать, что было на душе:

— Я люблю тебя.

Его слова не произвели никакого впечатления.