Вечер и утро

Блод стояла, широко расставив ноги и подавшись вперед. Этель держалась рядом, и Блод обхватила младшую жену Дренга за тонкую талию, чтобы не упасть. Лив присела на корточки за спиной у рабыни и задрала той подол платья.

— Ребенок вот-вот выйдет, — сказала она.

— Мерзость какая! — процедил Дренг. Он встал, набросил на плечи накидку, взял кружку с элем и вышел, старательно хромая.

Блод издавала такие звуки, будто тужилась поднять некую тяжесть и это усилие еле ей давалось. Эдгар пялился во все глаза, одновременно очарованный и испуганный — неужели из маленького отверстия и вправду выберется большой ребенок? Между тем складывалось впечатление, словно что-то норовит выбраться из Блод наружу.

— Что это? — спросил Эдгар.

— Голова ребенка, — пояснила Лив.

Эдгар опешил.

— Боже, спаси и сохрани!

Вопреки ожиданиям юноши, ребенок появлялся на свет не одним плавным движением — нет, он, казалось, протолкнул наружу половину головки, а затем замер, как бы отдыхая перед новым усилием. Блод кричала при каждой схватке.

— У него волосы! — изумился Эдгар.

— Обычно так и бывает, — откликнулась Лив.

Но вот свершилось чудо — головка младенца высвободилась целиком.

Эдгар на мгновение поддался сильному чувству, которому не мог подобрать названия. Происходящее внушало трепет. В горле встал ком, на глаза сами собой навернулись слезы, но юноше вовсе не было грустно; на самом деле он чувствовал себя счастливым.

Лив сунула тряпку со своего плеча между бедер Блод, поддерживая руками головку ребенка. Появились плечи, затем тельце с чем-то вроде веревки — Эдгар сообразил, что это должна быть пуповина. Все тело младенца было в какой-то отвратительной слизи. Наконец появились ноги. А, мальчик…

— Что-то мне нехорошо — слабым голосом проговорила Этель.

Лив покосилась на нее.

— Эдгар, хватай ее, когда она лишится чувств.

Глаза Этель закатились, она стала падать, но Эдгар успел вовремя — подхватил под мышки и медленно уложил на пол.

Младенец разинул рот и закричал.

Блод медленно опустилась на четвереньки. Лив обернула тряпкой крошечное тельце и осторожно положила на пол. Потом взялась за те самые тонкие полоски кожи: крепко перетянула ими пуповину возле живота ребенка и в паре дюймов подальше, после чего вытащила из-за пояса нож и перерезала пуповину.

Окунула чистую тряпку в ведро с водой и омыла ребенка, бережно счищая кровь и слизь — сначала с личика и головки, а затем с остального тела. Младенец снова закричал, а Лив вытерла его насухо ладонями и снова укутала в тряпку.

Блод громко застонала, как если бы продолжала рожать, и Эдгар было подумал, что у нее будут близнецы, но тут на пол таверны вывалился безобразный комок плоти. Юноша озадаченно нахмурился, и Лив коротко пояснила:

— Послед.

Блод перекатилась на спину, потом села спиной к стене. Обычное выражение враждебности ко всему свету исчезло с ее лица, она просто выглядела бледной и измученной. Лив подала ей ребенка, и лицо Блод вновь преобразилось — смягчилось и просветлело одновременно. Она с любовью взирала на крохотное тельце в своих руках. Ребенок повернул головку и прижался личиком к материнской груди. Блод спустила верх платья и подставила младенцу сосок. Ребенок словно понял, жадно обхватил губами сосок и громко зачмокал.

Блод закрыла глаза и довольно заулыбалась. Эдгар никогда раньше не видел ее такой.

Лив налила себе новую кружку эля и залпом ее осушила. Бриндл зачарованно уставился на ребенка. Из-под тряпки высунулась маленькая ножка, и пес тут же ее лизнул.

Обычно испорченный тростник выносила Блод, но теперь Эдгар счел, что эту обязанность следует взвалить на себя. Он собрал тростник и прочее, в том числе послед, и вышел наружу.

Дренг сидел на скамье и любовался лунным светом.

— Ребенок родился, — поведал Эдгар.

Дренг поднес кружку ко рту и сделал глоток.

— Это мальчик, — добавил Эдгар.

Хозяин таверны молчал.

Эдгар бросил окровавленный тростник рядом с кучей навоза. Когда высохнет, надо будет сжечь.

Внутри все было тихо. Блод и ее ребенок как будто спали. Лив лежала с закрытыми глазами, измученная или пьяная — возможно, то и другое вместе. Этель еще не пришла в себя.

В залу вошел Дренг. Блод приоткрыла глаза и настороженно посмотрела на него, но он двинулся прямиком к бочке с элем и заново наполнил свою кружку. Блод снова закрыла глаза.

Дренг сделал большой глоток и поставил кружку на стол. Быстрым уверенным движением он наклонился над Блод и схватил ребенка. Тряпка упала на пол.

— Мальчишка, значит. Маленький ублюдок…

— Отдай его мне! — потребовала Блод.

— О, так ты говоришь по-нашему! — Дренг издевательски хмыкнул.

— Отдай моего ребенка!

Этель не шевелилась, но Лив очнулась:

— Отдай ей ребенка, Дренг.

— Сдается мне, ему нужен свежий воздух, — процедил Дренг. — Здесь слишком дымно.

— Прошу тебя, — проскулила Блод.

Дренг понес младенца наружу. Лив поднялась и поплелась за ним. Блод попыталась встать, но не смогла.

Эдгар тоже вышел.

— Дренг, что ты задумал? — прохрипела Лив.

— Ну как, ублюдок, на чистом-то воздухе получше будет, верно? — сказал Дренг, обращаясь к новорожденному, и спустился по склону к кромке воды.