Вечер и утро

— Конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Агата повела гостий вверх по деревянной лестнице. Впервые в Англии Рагна увидела здание с комнатами наверху. Они очутились в крохотной комнатушке, освещенной светом одинокого фонаря. Там имелось две кровати. Одна пустовала, а на другой сидела, свесив ноги и глядя на них с удивлением, монахиня приблизительно того же возраста, что и Агата, но более дородная.

— Это сестра Фрит, моя помощница.

Фрит таращилась на Рагну так, будто не могла поверить своим глазам. Что-то во взгляде монахини напомнило девушке, какими взорами провожали ее порой мужчины.

— Вставай, Фрит, — велела Агата. — Мы уступим наши кровати гостям.

Фрит поспешно встала.

— Дама Рагна, прошу располагаться на моей кровати, — продолжала настоятельница, — а твои служанки могут разделить постель Фрит.

— Вы очень добры, сестры.

— Господь велел возлюбить ближнего своего, — ответила Агата.

— Но где вы сами будете спать?

— Мы ляжем в другом дормитории с остальными сестрами. Там достаточно места.

К глубокому удовлетворению Рагны, комната оказалась безупречной. Деревянный пол чисто вымыт, на столе кувшин с водой и таз, предназначенный для мытья: судя по всему, монахини часто мыли руки. На аналое лежала раскрытая книга. Определенно, здешние сестры были грамотными. Сундуки отсутствовали — похоже, иного имущества у монахинь не было.

— Да это просто рай! — воскликнула Рагна. — Сестра Агата, а как появился монастырь на этом острове?

— Всему виной любовь. Женский монастырь построила Нотгит, вдова лорда Бегмунда. Когда лорд скончался и был похоронен в монастыре, Нотгит не пожелала снова идти замуж, ибо почивший был любовью всей ее жизни. Она решила стать монахиней и жить рядом с его останками до конца своих дней, чтобы впоследствии вместе восстать на Страшном суде.

— Печально и возвышенно, — оценила Рагна.

— Верно сказано.

— Ты передашь молодому Эдгару, что он может возвращаться домой?

— Конечно. Размещайтесь, как вам будет удобнее. Я скоро вернусь. Если что-то понадобится, скажете.

Сестры вышли. Рагна сбросила плащ и улеглась на кровать Агаты. Кэт повесила плащ Рагны на крючок в стене. Из прихваченной с собою кожаной сумы она достала небольшой флакон с оливковым маслом. Рагна протянула руки, и Кэт вылила ей по капле масла на каждую ладонь.

Рагна потерла ладони и легла поудобнее. Полотняный тюфяк был набит соломой. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был шум реки, омывающей берега острова.

— Я так рада, что мы сюда добрались, — со вздохом призналась девушка.

— Этот Эдгар-строитель настоящая находка, — сказала Агнес. — Огонь развел, принес теплого эля, привел того робкого ювелира и, наконец, доставил нас сюда.

— Тебе он понравился, верно?

— Он милый. Я выйду за него замуж не раздумывая.

Все трое захихикали.

Кэт и Агнес легли в общую кровать.

Тут вернулась настоятельница Агата.

— Обустроились? — спросила она.

Рагна потянулась всем телом:

— Просто отлично. Вы так добры, сестры.

Агата наклонилась к Рагне и нежно поцеловала девушку в губы. Этот поцелуй был не то чтобы мгновенным прикосновением, но длился недостаточно долго для того, чтобы возмутиться. Настоятельница выпрямилась, направилась к двери и обернулась.

— Нам заповедано любить ближних, — повторила монахиня.

10

Конец сентября 997 г.

За восемнадцать лет своей жизни Эдгар бывал в подчинении разве что у собственного отца, человека сурового, но к излишней жестокости не склонного. А потом появился Дренг, и началась совсем другая история. Никогда раньше Эдгару не доводилось сталкиваться со злобой, которая питала саму себя.

Бедняжке Сунни повезло меньше — она вдосталь настрадалась от мужа. Эдгар много думал о том, как Сунни жилось с Кинериком. Должно быть, она обычно позволяла ему настаивать на своем, но в тех редких случаях, когда выступала против него, выказывала упрямство и смелость. Сам Эдгар пытался вести себя с Дренгом именно так — избегал открытых ссор, мирился с мелкими придирками и несправедливостями, но, если стычка все-таки происходила, ввязывался в схватку и стремился победить.

Он помешал Дренгу в очередной раз поколотить Блод. Отвез Рагну в женский монастырь вопреки желанию Дренга, который явно хотел, чтобы будущая графиня заночевала на его постоялом дворе. А при помощи матушки заставил Дренга кормить его прилично.

Дренгу наверняка не терпелось прогнать Эдгара, но тут имелось сразу две загвоздки. Первой была дочь Дренга Квенбург, ныне вошедшая в семью Эдгара. Матушка преподала Дренгу наглядный урок: дескать, будешь вредить моему сыну — жди схожих последствий для своей дочки. Другая же загвоздка была в том, что Дренгу было попросту не отыскать нигде толкового строителя всего за один фартинг в день. Любой мастер потребовал бы втрое, если не вчетверо больше. А уж в скупости Дренг, как казалось Эдгару, превосходил всякого — и был готов отчасти унять свою злобу.