Вечер и утро

— Мы зря так скучились, — сказала Рагна одному из своих воинов. — Надо разделиться. Ты с Одо поезжай вперед, будете расчищать нам дорогу в десяти шагах. А остальные пусть расступятся. Горожане должны меня видеть.

Воин нахмурился, но все же беспрекословно подчинился.

Рагна начала завоевывать доверие местных. Она ловила взгляды горожан и улыбалась. Большинству людей было трудно не улыбнуться в ответ, но здесь она ощутила сопротивление. Одна женщина неуверенно помахала ей рукой, и Рагна тоже дружески махнула. Несколько работников, укладывавших на дом соломенную крышу, бросили трудиться и что-то закричали; разумеется, на местном языке, но нещадно коверкая слова, и потому Рагна не понимала, что скрывается за этими возгласами — одобрение или насмешка. На всякий случай она послала воздушный поцелуй. Зеваки на улицах одобрительно заулыбались. Горстка мужчин у таверны заулюлюкала и принялась кидать вверх шапки, другие зеваки последовали примеру выпивох. Так-то лучше, сказала себе Рагна; ее беспокойство немного улеглось.

Шум на улицах заставлял горожан покидать дома и лавки, чтобы выяснить, что происходит, и толпа зевак становилась все гуще. Люди неотступно сопровождали ее свиту; когда Рагна двинулась вверх по склону, к частоколу на холме, одобрительный ропот перерос в дружный рев. Ей нравилось это общее ликование. Чем больше она улыбалась, тем больше радовались люди, а чем громче они хлопали в ладоши, тем счастливее она себя чувствовала.

Дорога вела к большим двустворчатым воротам в деревянном частоколе. Обе створки были распахнуты настежь. Прямо в воротах собралась очередная толпа — наверное, слуги и прихлебатели Уилвульфа. Они загалдели, когда Рагна подъехала ближе.

Холм не сильно отличался от Шербура, разве что замок отсутствовал. Все те же дома, конюшни и кладовые. Еду готовили на воздухе. Один дом возвышался над прочими и привлекал внимание крошечными окнами в торцах; видимо, это большая зала элдормена для встреч и пиров. В остальных домах проживали, быть может, знатные особы со своими родичами.

Люди выстроились двумя рядами, как бы предлагая Рагне проехать между ними к большой зале. Она двигалась неспешно, вглядывалась в лица и не забывала улыбаться. Почти все местные смотрели приветливо и радостно, лишь некоторые отворачивались, словно показывая, что не намерены судить преждевременно, что ей еще предстоит доказать свою полезность для Ширинга и его господина.

У дверей большого дома стоял Уилвульф.

Он выглядел в точности так, каким ей запомнился: высокий, широкоплечий, с копной светлых волос и длинными усами, но без бороды. Красный плащ удерживала на плечах богато отделанная брошь. Улыбался он широко, без нетерпения, как будто они расстались только вчера, а не два месяца назад. Он стоял под дождем без головного убора, ничуть не опасаясь промокнуть. Перехватив взгляд Рагны, он развел руками в знак приветствия.

Рагна перестала сдерживать себя. Она прыжком соскочила с лошади и побежала к жениху. Зеваки одобрительно завопили, а улыбка Уилвульфа сделалась шире прежнего. Рагна бросилась в его объятия и страстно поцеловала под грохот аплодисментов. Потом обвила руками шею жениха и запрыгнула на него, стиснув ногами талию. Тут толпа и вовсе как взбесилась.

Она вновь прильнула к его губам, но не стала затягивать поцелуй и позволила ногам коснуться земли. Ни к чему упорствовать в вульгарности.

Они улыбались друг другу. Рагна воображала, как отдается Уилвульфу, и ей казалось, будто он знает, какие картины рисует ей воображение. Выждав ровно столько, чтобы общий гомон начал утихать, Уилвульф взял девушку за руку, и они бок о бок вошли в большую залу.

Там их тоже ждали, и снова послышались радостные возгласы. Когда глаза Рагны привыкли к тусклому свету, она различила перед собой с десяток людей, одетых побогаче, нежели те, что остались снаружи. Похоже, это была семья Уилвульфа.

Один мужчина шагнул вперед, и она узнала оттопыренные уши и близко посаженные глаза.

— Епископ Уинстен! Рада увидеть тебя снова.

Он поцеловал ей руку.

— А я рад, что ты благополучно добралась, дама Рагна, и горжусь своим скромным участием в этой затее.

— Я искренне тебе признательна.

— Ты долго добиралась.

— Мне хотелось получше узнать свою новую страну.

— И что ты о ней думаешь?

— Тут немного сыро.

Все засмеялись, и Рагне это понравилось, но она понимала, что для полной честности еще рано, и потому добавила откровенную ложь:

— Англичане проявляли дружелюбие и доброту. Я их полюбила.

— Рад за тебя и за нас. — Уинстен, очевидно, ей поверил.

Рагна почти покраснела. Она страдала с тех самых пор, как ее нога ступила на английский берег. Пивовары грязные, люди недружелюбные, эль оказался негодной заменой сидру, а еще ее ограбили. Впрочем, поправила она себя, это не вся правда. Настоятельница Агата приняла ее радушно, а юный паромщик очень помог. Несомненно, среди англичан встречались всякие люди, как и среди норманнов, — и хорошие, и плохие.