Вечер и утро

По спине пробежал холодок страха. Ее муж намеревался уйти на войну сразу после свадьбы. Конечно, в этом не было ничего диковинного; она много раз видела, как ее отец уезжал, вооруженный до зубов, чтобы убивать или погибнуть. Видела много раз, но так и не привыкла. Рагна боялась, когда граф Хьюберт уходил воевать, и она заранее испугалась за Уилвульфа. Ладно, выбросим пока эти мысли из головы, ей и без того есть о чем подумать.

Большая зала находилась посреди прочих построек. С одной стороны от нее располагались общие заведения — кухня, пекарня, пивоварня и несколько лавок. С другой стороны стояли личные дома.

Рагна осмотрела кухню. Поварами обычно были мужчины, но здесь им помогали с полдюжины женщин и девушек. Она любезно поздоровалась с мужчинами, но женщины ее интересовали больше. Верховодила среди них крупная и красивая женщина лет тридцати. Рагна сказала ей:

— Как вкусно пахнет!

Женщина дружелюбно ей улыбнулась.

— Как тебя зовут? — спросила Рагна.

— Гилдатрит, миледи, или если кратко, то Гильда.

Рядом с Гильдой девушка очищала водой от грязи громадную кучу небольших лиловых морковок. Она отдаленно походила на Гильду, и Рагна не преминула уточнить:

— А эта милая девчушка с тобою в родстве?

Она почти не опасалась ошибиться — ведь в малых сообществах большинство людей так или иначе связаны между собой.

— Это моя дочь Винтрит, — гордо ответила Гильда. — Ей двенадцать.

— Здравствуй, Винтрит. Когда вырастешь, ты тоже будешь готовить отменную еду, как твоя мама?

Винтрит молча кивнула, явно стесняясь говорить вслух.

— Что ж, спасибо, что вымыла морковь, — сказала Рагна. — За столом, когда ее подадут, я непременно вспомню о тебе.

Винтрит засияла от удовольствия.

Рагна вышла из кухни.

Решено, за следующие несколько дней она поговорит со всеми, кто тут трудится или живет. Все имена запомнить будет непросто, но она постарается. Она расспросит людей об их детях и внуках, их недугах и суевериях, их домах и одежде. Притворяться не придется, ибо она всегда интересовалась повседневной жизнью людей, окружавших ее.

Кэт узнает больше, особенно когда бегло заговорит на местном наречии. Подобно Рагне, служанка быстро сходилась с людьми, так что вскоре горничные начнут охотно делиться с ней сплетнями: у какой прачки есть любовник, какой паренек с конюшни любит возлегать с мужчинами, а не с женщинами, кто подворовывает с кухни и кто из воинов боится темноты.

Рагна и Гита двинулись к жилым домам. Большинство уступало размерами большой зале, причем по облику дома сразу становилось понятно, каков достаток его владельца. Все дома имели прочные угловые столбы, на которые опирались соломенные крыши. У многих стены были обмазаны местным раствором — такие стены складывали из веток, уложенных стоймя и поперечно, и наносили сверху смесь глины и соломы. Сразу за большой залой стояло три лучших дома: стены их были из вертикальных досок, соединенных встык и опирающихся на массивные деревянные балки основания.

— Какой из них дом Уилвульфа? — спросила Рагна.

Гита указала на дом посредине. Рагна подошла к двери.

— Может, стоит дождаться приглашения? — язвительно проговорила Гита.

Рагна улыбнулась и вошла внутрь.

Кэт последовала за ней, Гита шагала последней.

Девушка полюбовалась на низкую кровать, достаточно просторную для двоих, с большим тюфяком и соблазнительной грудой ярко окрашенных одеял. В остальном дом побуждал думать о ратной славе — повсюду на колышках висело разнообразное острое оружие и сверкающие доспехи, быть может, все это развесили намеренно, чтобы Уилвульф подобрал нужное накануне выступления против южных валлийцев. Остальное его имущество хранилось в нескольких крупных деревянных сундуках. Красивая шпалера на стене изображала сцену охоты. Ни пергамента, ни приборов для письма, ни книг.

Рагна вышла наружу и повернулась к дому, что прятался за домом Уилвульфа. Когда Рагна направилась туда, Гита сказала:

— Ты не хотела бы увидеть свой дом?

Рагна не собиралась выслушивать от Гиты наставления, и это следовало прояснить как можно скорее. Не замедляя шаг, она спросила:

— А это чей дом?

— Мой. Но тебе туда нельзя.

Рагна резко обернулась.

— Ни один дом здесь не может быть закрытым для меня, — произнесла она негромко, но твердо. — Я выхожу замуж за вашего элдормена. Только он вправе указывать мне, что и как делать. В остальном я тут хозяйка.

Она вошла в дом.

Гита последовала за ней.

Обстановка радовала глаз — удобное кресло с подушками вроде королевского трона; на столе корзина с грушами и бочонок из тех, в каких обычно хранили вино. На крючках висели дорогие шерстяные платья и плащи.

— Чудесно выглядит! Твой пасынок о тебе не забывает.

— А почему бы и нет? — дерзко бросила Гита, словно защищаясь.

— Ты права. — Рагна покинула дом.