Вечер и утро

— Но я думала, что вы сбегаете вместе!

— Вместе? С какой стати мне убегать?

— Разве ты не влюблен в Блод?

— Что? Конечно, нет.

— Ой. — Этель нахмурилась, должно быть, она уже успела много чего вообразить. — Тогда почему ты ушел с ней посреди ночи?

— Просто чтобы проводить. — Эдгар не любил лгать, но жизнь показывала, что одна ложь обыкновенно влечет за собой другую.

Этель кое-что заметила:

— Лодка пропала!

— Однажды я расскажу тебе все подробности, хорошо? — Эдгар поежился. — А пока надо вести себя как обычно. Мы с тобою не знаем, куда подевалась Блод, нам невдомек, почему она исчезла, но нас это не тревожит, потому что она обязательно вернется.

— Хорошо.

— Давай-ка я схожу за дровами.

Этель отправилась в таверну, а Эдгар пошел в сарай. Когда он вернулся, Дренг и Лив тоже проснулись.

— Где мой кинжал? — прорычал Дренг.

— Там, где ты его оставил вчера вечером, — раздраженно ответила Лив. По утрам она всегда злилась на весь белый свет.

— Он был у меня в ножнах на поясе. Вот пояс, вот ножны, а кинжала нет.

— Ну, я его не брала.

Эдгар свалил на пол хворост, и Этель начала разводить огонь. Дренг огляделся:

— Где носит треклятую рабыню?

Никто ему не ответил.

Дренг уставился на Эдгара:

— Ты зачем поперся за дровами? Это ее обязанность.

— Наверное, она пошла на кладбище, навестить могилу своего ребенка. — Эдгар пожал плечами. — Я видел и раньше, как она уходит по утрам, когда ты беспробудно дрыхнешь.

Дренг возмутился:

— Она должна быть здесь!

Эдгар взял ведро:

— Принесу, пожалуй, воды.

— Носить воду должна она, а не ты.

Эдгар было хотел сказать еще что-нибудь примирительное, но вдруг сообразил, что с его стороны такая доброжелательность будет выглядеть подозрительно, поэтому он дал волю своим истинным чувствам.

— Знаешь что, Дренг? Тебя послушать, ты весь из себя несчастный. Я прямо удивляюсь, что ты до сих пор не прыгнул в реку и не утопился с тоски.

Дренг мгновенно озверел:

— Прочь, наглый щенок!

Эдгар вышел.

Снаружи он подумал, что стоит, пожалуй, изобразить удивление из-за пропажи парома.

Он снова открыл дверь:

— А где лодка?

— Где обычно, глупый мальчишка, — процедил Дренг.

— Ее там нет.

Дренг подошел к двери и выглянул наружу:

— Тогда где она?

— Я первый тебя спросил.

— Это ты должен знать.

— Это же твоя лодка.

— Наверное, уплыла. Ты плохо ее привязал.

— Я всегда привязываю крепко, уж поверь.

— Значит, духи увели. — Дренг усмехнулся: — Так, что ли, получается?

— Либо они, либо Железная Башка.

— Зачем Башке моя лодка?

— А духам зачем?

Дренг явно начал что-то подозревать:

— Где треклятая рабыня?

— Ты уже спрашивал.

Дренг был негодяем, конечно, однако глупцом его никто бы не назвал.

— Лодка пропала, мой кинжал пропал, рабыня пропала…

— О чем ты, Дренг?

— Рабыня сбежала на пароме, дурень. Это же очевидно.

На сей раз Эдгар не стал отвечать на оскорбления. Наоборот, порадовался тому, что Дренг сам пришел к нужному умозаключению.

— Пойду проверю на кладбище.

— Загляни в каждый дом, это не займет много времени. Скажи всем, что мы пустимся в погоню, если рабыня не отыщется в ближайшие несколько минут.

Эдгар добросовестно выполнил поручение. Побывал на кладбище, заглянул в церковь, затем отправился в дом священников. Матери кормили детей. Он сообщил мужчинам, что намечается погоня за сбежавшей рабыней, если, конечно, Блод вдруг не объявится. Младшие священнослужители начали шнуровать башмаки и шуршать накидками. Эдгар пристально посмотрел на Деорвина, но старик даже не обернулся к нему: похоже, в ночи он ничего не заметил.

Дальше Эдгар заглянул к Толстухе Беббе, чтобы потом сказать Дренгу, что искал Блод везде. Беббе еще спала, юноша не стал ее будить. В конце концов, к «лови-держи» женщин не привлекают, да и Толстуха в любом случае не из тех, кто умеет передвигаться шустро.

Он пообщался с остальными, то есть с семейными служками, которые трудились в монастыре, занимались приготовлением пищи, уборкой, стиркой и другими хозяйственными делами. Растолкал Сердика, который снабжал постоялый двор дровами из леса, и Хадвина, иначе Хада, приносившего свежий тростник на пол.

Когда юноша вернулся в таверну, охотники уже собрались. Дегберт и Дренг намеревались ехать верхом. Заодно согнали псов со всей деревни, животные могли унюхать беглянку, если той вздумается где-нибудь спрятаться. Дегберт предложил, что неплохо бы дать собакам понюхать старую одежду Блод, чтобы они узнали запах, но Дренг ответил, что Блод ушла в своем единственном платье.

— Эдгар, прихвати веревку из сундука в доме, свяжем рабыню, коли бузить начнет, — велел Дренг, и Эдгар подчинился.

На дворе, оглядев охотников, Дренг повысил голос:

— Она угнала паром, с такой лодкой управиться непросто, особенно вверх по течению, так что эта гадина точно поплыла вниз.

Эдгар мысленно восхитился собой: он все-таки пустил Дренга по ложному следу.

Впрочем, Дегберт был менее легковерным:

— Может, она отвязала лодку и дала ей уплыть, чтобы направить нас в другую сторону, а сама пошла пешком?

Дренг презрительно фыркнул:

— Она не настолько умна!