Вечная зима (СИ)

С сумерками Хоу вышел из леса и направился к склону. Покосившаяся старая хижина стояла у обрыва, на тонком каменном слое, норовившем вот-вот обвалиться. Нереально гигантская луна, собравшая вокруг себя сотни звезд, окутывала домик целиком. Хоу вошел внутрь. Пусто, хотя он ожидал застать здесь свою жену Чан Э. Однако она была поблизости. Он вышел на крыльцо через заднюю дверь. Чан сидела в кресле-качалке и любовалась луной, чей свет отражался на непокорных морских волнах.

— До сих пор не знаю, спасла ты меня или нет, — с сочувствием произнес Хоу. — А ты как думаешь? Обрети я бессмертие, по какой бы дороге я пошел? Может быть и восток бы не пал. А может я бы принял сторону Первого волколака, решив, что люди оскорбляют меня своим существованием.

— Этого никто не знает. И никто уже никогда не узнает.

— Я был зол, когда узнал о краже Эликсира Молодости, — продолжал Хоу. — Этот несчастный бутылек с тремя глотками содержал весь мой опыт, все мое здоровье и потраченное время, все страдания моих подопытных. Я не пощадил даже нашего сына. А ты просто взяла и украла мой труд. Украла и просто исчезла.

— Я не исчезла.

— И где же ты была все эти годы?

— Я и сейчас не здесь. Я там, — она указала на луну. — Элексир даровал мне жизнь вечную, но форма её была необычной. Я вознеслась, Хоу. Вознеслась к небу, точно подхваченный ветром платок. Я и по сей день пребываю там, хотя раз в сотню лет могу вернуться сюда. Но только ночью.

— А я решил, что ты сбежала на юг и живешь там по сей день.

— Я никогда не стремилась на юг, — улыбнулась Чан. — Если бы я и бежала от тебя, то только на Осколочные острова.

— Слишком очевидное место.

— Стоит того, чтобы спрятаться там от тебя, — Чан прижалась к нему. — И даже если бы ты направил на меня свой клинок, его острие бы никогда меня не коснулось. Ты бы просто остался со мной, оставив восток. И наша мечта бы осуществилась.

— И почему же ты так не сделала изначально?

— Эгоизм и недоверие погубили меня. Я не знала наверняка, дашь ли ты мне испить своего эликсира и потому выпила его сама. Я поступила опрометчиво и глупо. И теперь справедливо расплачиваюсь за это.

— Как и я, моя дорогая. Однако у меня все ещё есть шанс искупить все свои поступки.

— Идем со мной, — Чан оторвалась от кресла. — Идем…скорее…

— Я не могу. Пока я способен биться за людей, я останусь здесь и приложу все усилия в борьбе со зверем. И если я одолею, то обязательно приду к тебе.

— А если нет?

— В таком случае меня ждет иная участь, но точно не смерть. Я не могу объяснить это чувство. Но за поражением стоит нечто страшнее смерти.

— Если бы я могла дать тебе сил, — Чан все удалялась от земли. Её сущность становилась все прозрачнее, исчезая на фоне лунного света. Порыв ветра скинул прядь волос на лоб. Поправив её, Хоу взглянул на ладонь. Меж пальцев развивались три волоса, два из которых обрели седой окрас. Он улыбнулся так, словно наконец-то дождался этого момента. Момента старения.

Хоу вышел из хижины. Он сделал четыре шага прочь от крыльца и вогнал клинок дайто в землю. Трещины разошлись в противоположные стороны. Огрызок откололся от скалы и упал в море, а Хоу вернулся в лес, попутно гадая, куда же теперь Леший забросит его. Внезапно Хоу упал на колени, сплюнув кровь. Его правый глаз стал звериным, а верхние клыки уже упирались в нижнюю губу. Беспричинная ярость разрывала живот изнутри. Его разум нанизывался на иглу ненависти, призывающую уничтожать все живое. Сжав кулаки, Хоу принялся избивать дерево, понемногу вымещая скопившуюся ярость Инугами. Выпусти он её разом, и дух вырвался бы наружу, уничтожив тело. Хоу успокоился, когда перед ним остался изувеченный пень, окруженный полем опилок. После он побрел дальше, отказывая своему истощенному телу во сне и даже отдыхе. Да и невелика была беда в сравнении с грядущей. Кто знает, сколько волколаков осталось в стае. Может сотня, а может и тысяча. Хватит ли у его армии (если его скопище можно так назвать) сил на равных противостоять врагу? Большая часть севера сгинула, все герои Первого нашествия мертвы, Ядвига тоже погибла. В крайнем случае Хоу очень надеялся сойтись в последнем сражении с Вольгой и высвободить Инугами. “Даже он ничего не сможет противопоставить такому духу”, - подумал Хоу. Это намерение успокоило его.