Вечная зима (СИ)

Ингварр бодро шел вперед, и ноги его, испытанные глубокими сугробами севера, ощутили воздушную свободу. Зеленые краски были непривычны глазу. Уши его улавливали всякую птичью песнь. Усевшись у корней старого дерева, Ингварр положил руки на траву и прикрыл очи. Ни разу в жизни он не ощущал подобного умиротворения. Не желал он привыкать к этому окружению. Опасался он стать заложником своей горести, когда придет время вернуться на север. «А может я и впрямь умер, но до сих пор не осознал сего», — вслух размышлял Ингварр, пока любопытная нимфа тихонько подбиралась к нему. Оголенная русая девушка осторожно шагала к расслабленному мужу, заинтересованно вглядываясь в его лицо. Подлый сучок издал звонкий хруст. Ингварр открыл глаза и выхватил меч. Девушка вздрогнула и, потеряв равновесие, упала в кусты.

Обнажив меч, Ингварр прокрался к кустам, но никого там не застал.

— Как зовут тебя? — пролепетала девушка, внезапно появившись за спиной Ингварра. — Ты очень странно выглядишь. Откуда ты родом?

— С севера, — заикаясь, ответил Ингварр. Он не мог оторвать своего взгляда от обнаженного тела. Её волшебные голубые глаза сразили воина. Нимфа развратила мысли его и воззвала к буйному сердцу.

— Ты пришел сюда порезвиться? — радостно спросила девушка, скрестив руки. — Так пошли же!

— Куда?

— К реке! Все уже собрались!

Милая нимфа взяла путника за руку и потащила за собой. Её светлая улыбка растопила грубое сердце волколака. Даже мысль о её крови отвращала Ингварра, заставляя его порицать самого себя. Не стал он причинять ей вред. И решил Ингварр провести остаток своей жизни в этих мирных землях. И пускай волколак забирает разум и тело его. И пускай София сама защитит себя и сына своего. И пускай смерть его принесет бедствия местным жителям. Сознание его будет принадлежать волколаку, а потому он и знать не будет о сотворенных злодеяниях. “Не стоит мне возвращаться туда, откуда едва ли смог вырваться”, - думал Ингварр. Раз за разом он прокручивал эти слова в своей голове и все больше и больше убеждался в их правильности. Приступ ненависти в очередной раз сжал сердце. Ингварр потянул девушку на себя и пронзил её насквозь. Нимфа опустила голову. Тело её распалось на сотни листьев. Ветер подхватил их и унес к ветвям случайного дерева, где они и закрепились. Воин был изумлен. Не знал он, что нимфы являлись хранительницами природы и олицетворяли собой определенные природные вещи. Ингварр догадался лишь о том, что под «кровью» нимфы старуха подразумевала листья. Не успел он приблизиться к древу, как неизвестный муж набросился на Ингварра и повалил его наземь. Его витые рога выглядывали из-под темных косм, а нижняя часть была похожа на козью. А существо это звалось сатиром. Ингварр схватил нападающего за бороду и швырнул в кусты. Несколько сатиров разом напали на мужа. Они радостно плясали вокруг него и били копытами. Их запах пьянил Ингварра. Подоспевшие Нимфы с ужасом наблюдали за этой жестокой картиной. Сколько бы не старался Ингварр подавить в себе злость, а она оказалась сильнее. Вскочив на ноги, Ингварр набросился на одного из сатиров и принялся колотить его руками. Другое существо попыталось оттащить обезумевшего мужа, но последний взял его за рога и вырвал их. Кровь окропила губы Ингварра. Вкус её окончательно подавил человеческий рассудок. Нащупав в траве меч, он сразил ещё одного сатира, но вновь был повален на землю и затоптан остальными. До самых потемок продолжалась эта жестокая битва. Ингварр вышел победителем. Отрубив голову очередному сатиру, он бросил её к оставшимся существам, и те убежали прочь, прихватив с собой нимф. Подняв окровавленную морду, он огласил весь лес страшным воем и пал без сознания под блеклым светом восходящей луны.

Все утро досадовал Ингварр о нимфах. Не хотел он более охотиться на них, ибо очередная встреча с сатирами могла бы обернуться для него очень горестно. Случись ещё один припадок ненависти, и сердце его наверняка овладеет разумом, а человеческое тело обретет черты звериного. Отряхнувшись, он разыскал свою сумку в ближайших кустах и заметил в ней усеянную листьями ветвь. Судьба ли, удача ли, а может и вовсе Боги помогли ему обрести желаемое. Вскинув на плечо сумку, он побрел дальше, радостно напевая песню.