Вечный воин

Поскольку дом не нуждался в срочном ремонте и имел всё, что надо для жизни, включая семь рабов, трех мужчин и четырех женщин, я оставил Радомира присматривать за хозяйством, а сам съездил в Карфаген за Хильдой и Бинди и заодно прикупил всякого барахла, нужного в хозяйстве. Моей молодой жене, выросшей в лесной деревне, шумная городская жизнь была не по нраву. Хильда очень обрадовалась, увидев свое новое жилище, несколько раз обошла его, заглянув в каждый закуток. Ее немного расстроило, что в хлеву и птичнике было мало живности, а конюшня и вовсе пустовала (у ее отца всего этого было больше!), и, самое важное, отсутствовала корова, потому что, как и большинство нынешних германцев, выросла на молоке и продуктах его переработки. Двух молодых раздоенных коров я получил сразу же от своих крестьян в счет еженедельных взносов, а все остальное пообещал достать по возвращению из пиратского рейда. Довольно удачный предыдущий разбудил во мне былой азарт, жажду морских приключений.

60

Мне пришло в голову, что война на море — это война со всеми удобствами. Не то, что в сухопутной армии. Ты в тепле, спишь на мягкой кровати, накормлен вовремя. Только шторма создают немного дискомфорта. Лучше, разве что, быть военным летчиком, но их пока нет. Сейчас летают только с крепостных башен вниз головой и не по своей воле.

Несмотря на то, что ветер был юго-восточный, не совсем попутный, я направил марсильяну к Мальтийскому проливу и дальше, в Ионическое море. Появилась у меня мысль обзавестись боевыми лошадьми. Своих я продал в Фессалониках перед выходом в море. Тогда не знал, где осяду, а возить без дела в трюме или на палубе бедных животных считаю издевательством. Сейчас лучших лошадей выращивают в Персии. Судя по терминам из хеттского языка, именно от моих бывших подданных пришла к персам наука племенного разведения и выездки. В Восточной Римской империи на этом специализируются Вифиния (область в Малой Азии, которая тянется от южного берега Мраморного моря вдоль западного берега Босфора, где находятся пока еще мои имения, до примерно середины южного берега Черного моря, захватывая и часть территории бывшего Хеттского царства) и Македония. На Апеннинском полуострове, как ни странно, коневодство не стало ведущей отраслью. Не помогли даже перевезенные туда мною хетты, ставшие позже этрусками. Может быть, потому, что горная местность не предназначена для конных атак. Римляне предпочитали воевать в пешем строю, а лошадей использовать, как средство передвижения, поэтому сейчас, когда роль кавалерии стала расти, им доставляют отборных жеребцов с Балканского полуострова. Вот я и повел марсильяну к проливу Отранто, через который перевозят грузы между двумя полуостровами. Он шириной всего миль сорок, поэтому даже самые медленные галеры успевают пересечь за световой день, а быстрые либурны — смотаться туда и обратно.

Добрались до пролива Отранто вечером. До темноты пересекли его в северном направлении, вошли в Адриатическое море, которое римляне называют Верхним, в отличие от Тирренского, омывающего Апеннинский полуостров с запада и именуемого Нижним. Там легли в дрейф до рассвета, а затем вернулись в пролив с попутным северо-западным ветерком, стараясь держаться милях в десяти-пятнадцати от восточного берега. Не знаю, как сейчас, а раньше военные галеры сопровождали торговые лишь часть пути, миль пять-семь, чтобы оставаться в видимости берега и иметь возможность в случае шторма быстро вернуться в гавань или защищенную бухту. Там они дрейфовали, дожидаясь купеческий караван с противоположного берега, и возвращались с ним. Ведь пираты сейчас тоже плавают на галерах и не удаляются далеко от берега. Не думаю, что за время моего отсутствия в этих краях что-то сильно изменилось. Во все времена в фундаменте человеческих поступков лежит поединок между страхом и ленью. Последняя побеждает чаще.

Караван был из семнадцати галер, которые шли строем кильватер, держа дистанцию с кабельтов. Возглавляли строй самые маленькие. Именно на таких и перевозят лошадей, которые занимают много места и весят мало, но оплачиваются дороже, чем большая часть других грузов. На «круглое» судно, идущее под парусами пересекающимся курсом, не обращали внимание, точнее, смотрели с любопытством и без страха. До тех пор, пока мы не поперли прямо на флагмана — тридцатидвухвесельную либурну. Там не сразу поняли наш маневр, попробовали уклониться навстречу ветру. Марсильяна врезалась в правый их борт и пошла вдоль него, круша весла. Треск был такой, будто ураган ломает деревья. Зато быстро погасили инерцию. Мои матросы зацепились «кошками» за борт галеры, подтянули ее, после чего абордажная партия высадилась на приз. На нем было человек десять охранников, которые предпочли не погибать за чужое добро, сразу сдались. К сожалению, везла галера не лошадей. Я даже не стал смотреть, какой на ней груз.

— Приведи навклира! — крикнул я Менно, который возглавлял абордажный отряд.