Вечный воин

Я повел марсильяну и две захваченные либурны с попутным ветром на юго-юго-восток, в открытое море. Там военные галеры побоятся искать нас. Если ничего не случится, доберемся до Сицилии, потом пойдем вдоль ее берега на запад до Тунисского пролива, который сейчас называют Сицилийским, откуда рукой подать до Карфагена.

61

Еще во время перехода я решил, что заберу трех жеребцов и трех меринов. Первых сделаю племенными, займусь разведением боевых коней, а на вторых буду воевать на суше, если придется. Также возьму по несколько рулонов шелковой ткани. Пора обновить свой гардероб. Да и жене пригодятся. Как судовладельцу, мне полагалась половина добычи, а как навклиру — пять долей в оставшейся половине, поэтому никто не возражал. Остальных лошадей разыграли по жребию, потому что желающих получить их в счет своей доли было много. Как ни странно, любителей шелка не нашлось. Скорее всего, вандалы из моего экипажа просто не знали всех достоинств этой ткани, считали ее придурью богачей. Все рулоны оптом купил Ахирам, когда приехал удостовериться, что к нам в плен попал именно Илиан, как звали бывшего владельца тканей и лошадей. Как я понял, они старые деловые партнеры, и теперь один помогал другому выкарабкаться из беды.

Карфагенский купец соизволил приплыть на лодке и даже подняться на борт марсильяны в первый же день, как только встала на якорь на рейде и гонец сообщил ему о том, что заложник хочет потолковать о выкупе, и слухи о нашей богатой добыче разнеслись по городу. Судя по тому, что первым делом Ахирам внимательно осмотрел мое судно, приплыл не только и не столько ради пленного купца.

— Сколько зерна ты можешь перевезти за раз? — поинтересовался он.

— Почти двести куллей, — ответил я.

Куллей — это римская мера объема, равная двадцати амфорам или чуть более половины кубического метра.

— И как быстро доставишь в Рим? — спросил карфагенский купец.

— Это будет зависеть от ветра. Если попутный, то дня за два, — сообщил я.

— За сколько продашь свое судно? — задал он следующий вопрос.

— Оно не продается, — отрезал я.

Ахирам кивнул молча. Видимо, я подтвердил его догадку.

После чего купец перешел к другому делу:

— Сколько ты хочешь за Илиана?

— Две с половиной тысячи солидов, — ответил я.

Ахирам еле заметно пошевелил пухлыми, синевато-черными губами, что, наверное, обозначало снисходительную улыбку: продешевили.

— Остальное ты с него сдерешь, — тоже улыбнувшись, произнес я.

Затем мы вместе отправились к трофейным либурнам, которые были вытащены носами на берег рядом с торговым портом. Мои подчиненные, выгрузив лошадей, расковывали гребцов, чтобы отпустить их на волю. Этому рады были и бывшие рабы, и бедные животные, которые тяжело перенесли продолжительный переход. На галере не было специальных приспособлений с ремнями, чтобы поддерживать лошадей во время качки. Хорошо, что, добравшись до Сицилии, мы останавливались на ночь, либурны вытаскивались носами на берег и животным давали время попастись.

Ахирам даже не стал осматривать рулоны шелковой ткани. Как догадываюсь, Илиан пообещал выкупить и их. О цене договорились быстро. У карфагенского купца была поразительная способность быстро находить среднее арифметическое между своей и чужой жадностью. От либурн он отказался, зато согласился купить зерно, которое я получу в виде оброка от своих крестьян. При этом Ахирам точно знал, сколько амфор пшеницы обязаны отдать мне крестьяне и сколько оставлю для себя. Видимо, вел дела с предыдущим владельцем имения.

Не успел я распрощаться с купцами, как к либурнам прибыл Кодар. Точнее, остановился он возле лошадей, скубущих редкую траву, недоеденную козами горожан. Особенно ему понравился крупный вороной мерин, рядом с которым его собственный (аланы тоже холостят боевых коней) казался недомерком.

— Воевать на таком — одно удовольствие, не правда ли?! — произнес я, подойдя к Кодару.

— Сколько за него хочешь? — сразу спросил алан.

— Ты за либурнами приехал? — ответил я вопросом на вопрос.

— Да. Гейзериху доложили, что ты захватил две галеры, которые легко переделать в военные. Приказал купить обе, — ответил алан.

— Ты получишь коня в подарок, если договоримся о справедливой цене на либурны, — сделав ударение на слове «справедливой», сказал я.

Кодар намек понял. Особенно его порадовало, что десятина, положенная правителю вандалов, перекрывала затребованную мной цену галер, так что доплачивать не надо было. Гейзерих очень не любит отдавать золотые монеты, зато спокойно относится ко всяким, скажем так, виртуальным обменам. Сказывалось, что он потомок крестьян, которые готовы отдать товарами, отработать, даже если это будет дороже, но не расставаться с деньгами. В итоге мы получили где-то на сотню солидов больше, алан уехал на вороном мерине, а правитель вандалов пополнил свой военно-морской флот.