Вечорница. Часть 2

– Мы, много нас.

– А где вы?

– Да пойдём, покажу.

Взяла она меня своей ручонкой махонькой за палец и повела в кусты. А пальчики-то у неё, что лёд. А ведь на дворе жарища стоит неимоверная. Шли мы, шли, я уж сомневаться стал, что это за ерунда такая. Я ведь документы важные везу, а ну как нарочно всё устроено. Но наконец пришли мы. Остановилась девчушка на поляне. Гляжу я, а тут и там в траве примятой сидят ребятишки, и маленькие совсем и постарше есть, годков десяти, человек восемь их. Что ж такое-то?

– Вы откуда здесь, ребятки? – спрашиваю я их.

– Нас привели сюда и оставили, – отвечают, – Мы, дяденька, есть хотим, и домой.

– Миленькие вы мои, да где ж вы живёте-то? Пойдёмте, я вас сейчас в кузов посажу, а кто помладше, те со мной в кабину, значится, и поедем в город. Там и решим, что да как.

– Не надо в город, мы знаем, где живём, ты нас только довези, дяденька, – просят.

– Ещё лучше, – обрадовался я, – Дак поехали же тогда скорее, а у меня в машине яйца есть варёные и хлеб с луком, в дорогу с собой брал, сейчас помаленьку на всех и поделим.

Пришли мы к машине, сели, накормил я их, как уж мог, и тут новость – ласточка наша не заводится. Что за дела? Я ведь знаю, как Борис за ней глядит. Ну может, думаю, перегрелась. И так я с ней и эдак, ни в какую. А ребятишки сидят и смотрят молча, и такие-то они все серьёзные, что аж не по себе как-то от этого. С час я промаялся, уже солнце начало опускаться за деревья, как вдруг так же неожиданно завелась машина. Так я и не понял, что это было.

– Сейчас, – говорю, – Ребятки, доедем мы одного места. Я бумаги передам. Да и вас там накормят, как следует. А после и поедем в вашу деревню.

– А она по дороге как раз будет, дяденька, – отвечают.

Удивился я, сколько раз уже тут ездил, а никакой деревни вовсе не видал. Но всё же служба службой и сначала решил я бумаги передать, а уж после ребятишек отвезти. Приехали мы к части, когда уже смеркалось. Передал я бумаги и говорю:

– Надо бы ребят накормить, представляете в лесу их нашёл! Вот чудеса. И как они там оказались, хорошо хоть знают, где их дом. Заблудились наверное. Отвезу сейчас их.

А капитан на меня смотрит как-то нехорошо, а сам всё на машину поглядывает:

– Савельич, – говорит он мне, – Ты себя как чувствуешь? Не заболел часом? Там ведь нет никого, в машине-то твоей.

– Ты шутишь что ли? – засмеялся я в ответ, – У меня там полная кабина ребят и в кузове ещё четверо.

Глянул на меня капитан, и к машине пошёл, обошёл её кругом, снова на меня посмотрел внимательно.

– Может тут заночуешь? С утра и поедешь.

Обиделся я на него, нешто ребятишкам плошку супа да кусок хлеба пожалел?! Да ну тебя думаю, такая меня злость взяла.

– Нет, – говорю, – Сейчас я поеду.

Запрыгнул в кабину, гляжу – сидят, смотрят на меня внимательно.

– Ну, показывайте, – говорю, – Куда ехать.

Ехали мы минут сорок, с главной дороги давно уж съехали, едем по кустам каким-то, еле-еле машина моя проходит, видно, что была тут когда-то дорога, только теперь всё травой в половину моего роста заросло. И вот наконец приехали мы. Деревенька стоит небольшая, домов двадцать от силы. В окошках светло. Высадил я своих ребятишек.

– Ну, ведите меня теперь сами, показывайте кто где живёт.

Пошли мы.

Обошли все дворы, всех до единого развёл. Родители рады радёхоньки, обнимаются, плачут. Ну будто сто лет не виделись. Хотя оно и понятно, потерялись дети-то в лесу. В последней избе, куда привёл я ту самую девчоночку и мальчишку лет семи, женщина меня встретила.

– Муж, – говорит, – У меня с войны не вернулся. Одна я их воспитываю. Спасибо тебе, служивый, что детей моих вернул!

Странными какими-то мне слова её показались. Вроде и всё понятно и ладно она говорит, а как-то вот не то.

– Садитесь к столу, – позвала хозяйка, – Ночуешь, а завтра и поедешь к себе. Я тебе вон, на кровати постелю, а мы с ребятишками на печь ляжем, она тёплая ещё после обеда.

Лёг я, а не спится. Лежу и думаю – ну как же всё так сложилось, дети в лесу, деревенька эта, о которой я и не слыхал. Лунный свет через окно в избу падает. И слышу я за окном ходит кто-то, после на крыльцо взошли, робко так, будто боятся. Я лежу, слушаю. Постояли-постояли на крыльце и сошли. Снова давай вокруг дома ходить. И тут в окно тень упала. А ночь светлая лунная. Ребёнок какой-то в окна глядит.

– Да что ж за деревня такая? – уже разозлился я, – То в лесу дети у них бегают одни, то по ночам по улицам ходят.

Встал я и во двор вышел. А там никого. Сова лишь ухает в лесу да сверчки трещат. Полная луна висит над избами. Машина моя стоит у калитки. Постоял я постоял, да и домой пошёл. Уснул и спал крепко. Только снилось мне всякое. Война снова снилась, бой идёт. А после солдат какой-то незнакомый ко мне подбегает, взрывы кругом, земля летит в воздух, а он подбежал, обнял меня так крепко и говорит:

– Спасибо тебе, браток, за моих ребят!

И пропал.

Утром рано встал я. Хозяйка уж у печи хлопочет. К столу пригласила. И тут обомлел я. Над столом в рамке фотокарточка висит, мужчина рыжий, усатый, ну точь в точь тот солдат из моего сна. Я и спрашиваю хозяйку:

– А это кто?