Вечорница. Часть 2

В тот же миг она оказалась на крыльце, куда выволокла её Ижориха, и то, что открылось её глазам, заставило Катюшку содрогнуться.

В голубом лунном свете, окутанные прозрачными клубами тумана, стояли множество… Нет, не людей, людьми их можно было назвать лишь при первом мимолётном взгляде. Под раскидистыми липами и берёзами, что росли у двора, у старенькой сараюшки, у покосившегося плетня, в зарослях бурьяна – повсюду стояли и сидели мертвяки – скелеты, наряженные в рваные хламиды, иные с остатками плоти на костях, иные обмотанные какими-то склизкими водорослями и обросшие ракушками, что свисали с их костей уродливыми отвратительными наростами. У иных в пустых глазницах копошились черви, у других выпирали мшистыми буграми скопления каких-то то ли жуков, то ли личинок.

– Утопленники, – обмерла Катя.

Ижориха схватила за плечо ближайшего к крыльцу мертвяка, и рывком подтянула его на ступень, при этом у того из дыры в боку вывалились с мокрым хлюпаньем два склизких налима, которые, как известно любят полакомиться топливцами. Рыбины прокатились по доскам крыльца, со шлепком ударились в Катюшкины ноги, и поползли дальше, раскрывая широко рты и стуча хвостами по дереву. Катюшку замутило.

– Погляди, девка, каков жених, а? – хохотала ведьма, – Только принарядить маленько, и хоть за свадебный стол!

Катюшка отвернулась, невыносимый запах тины, гнили и разложения ударил в нос.

– Что тебе нужно от меня? – громко спросила она у Ижорихи.

Сверкнула ведьма жёлтыми глазищами, подбоченилась.

– Лет мне уже много, помирать скоро буду. Аккурат на пятое сентября, – уточнила она, – Дак, вишь ли, девица, родная кровь мне нужна, чтобы дар свой передать.

– Не нужен мне твой дар, – презрительно сощурилась Катюшка, – У меня свой есть.

– У тебя? – Ижориха вновь запрокинула косматую башку назад и расхохоталась так, что в лесу заухал встревоженный филин, – Кто тебе такое сказал? Нет у тебя ничего.

– Тогда зачем я тебе, коль нет у меня способностей? – спросила Катя.

Ведьма нахмурилась:

– А ты б поменьше болтала, да больше старших слушала. Соглашайся моей преемницей стать, и я великую силу тебе передам. Многое ты сможешь с нею, всё, что хочешь, получишь, никто тебе поперёк пути не станет. Будешь ветрами и вьюгами управлять, судьбами людскими править, как игрушками станешь ими играть.

– Да на что ж мне такой дар? Не хочу я ничью жизнь менять, у меня своя есть, самая лучшая. А зачем тебе преемница? Ведь ты и после смерти можешь сама свои дела воротить.

Ухмыльнулась ведьма:

– Это тебе Варька с Грунькой напели? Ну да, могу. Только устала я, покоя хочу. Многое я уже сделала. Хватит на мой век.

– А ты в собаку переведи силу свою, – сказала Катюшка.

– Э-э, девка, – прищурилась Ижориха, – Чтой-то ты больно смышлёна, как я погляжу, для той, у кого нет способностей. Так что нечего мне врать, я ж не первый год на свете живу, прекрасно вижу, что ты дюже даровита, и мою силу способна потянуть. А её не каждый потянет, не осилит.

– Не хочу, – топнула ногой Катя, – Обманом ты меня сюда заманила, против воли моей хочешь мне дар передать, не бывать такому. Я домой пошла.

И Катя спрыгнула, было, с крыльца. Но тут же властный голос громом прогремел за спиной, и куда только делся старушачий скрипучий голосок:

– А ну-ка, погоди, девка!

Ижориха в мгновение ока оказалась вдруг рядом, схватила за волосы, потащила назад на крыльцо. Искры посыпались из Катиных глаз от боли, из сеней послышался взволнованный шепоток:

– Катенька, не поддавайся…

– Коли так, девка, коли не хочешь дар принимать, так останешься с нами, не жить тебе на свете, – злобно прошипела Ижориха, – Свадьбу станем играть!

– Какую ещё свадьбу? – сквозь боль простонала Катюшка.

– Как какую? Самую весёлую, деревенскую! Отдадим мы тебя, девка, за Егорку! Чем не жених?

Ижориха ткнула пальцем в стоящего по-прежнему на крыльце топливца, из дыры в его боку свесился ещё один налим, и с чавкающим, булькающим звуком судорожно трепыхался, пытаясь втиснуться обратно в разложившееся тело.

– Странно, – Катя сама не заметила, как сказала это вслух, – Ведь они все утонули много лет назад, одни кости должны были остаться…

– Дак Егорка-то свеженькой ещё, – ухмыльнулась Ижориха, – На рыбалку приехал да и утоп. Нечаянно разумеется.

Мерзкая старуха засмеялась своим противным смешком.

– Я ж тебе, как родной крови, плохого не предложу. Самые свежие женихи для тебя. Или вон, Мишка, – ведьма спустилась с крыльца и потянула за истлевшую хламиду распухшего синего мертвяка, глаза его выкатились из орбит, а пальцы, изъеденные рыбами, были толстыми и торчали в стороны отвратительными обрубками.

– Свежее Мишки и нет, чай, у нас. Только месяц, как топливцем сделался. Мишенька у нас богатства захотел, приехал клады копать в Бережках. Даже нашёл кой-чаво, погляди-ко, какой богатый жених!

Ижориха дёрнула за карман рубахи, мокрая, склизкая ткань с влажным треском разорвалась и на землю со звоном посыпались старинные монеты и какая-то мелочь.