Ведьма

Глаза снова полыхнули алым, рана на лбу постепенно затягивалась и кровь больше не шла — только застыла коркой на лице.

Рукоять меча ван Алена попала прямо под дых, напрочь выбивая воздух из лёгких, заставляя сгорбиться и кашлять. Больше терпеть и наносить издевательски-лёгкие удары Винсент не собирался — обхватив его за плечи, мужчина с огромным удовольствием рывком вскинул колено. Удар был точным и сильным. Но мало, слишком мало он плюётся в снег кровью. Всей вершине Эвереста пошёл бы багровый цвет!

— Тебя бы избивать снова и снова, ублюдок. Ты ведь быстро излечишься? — перед глазами будто стояла красная пелена, выдержка обратилась в прах, а удары были рваными, но не менее сильными. Вновь и вновь ударяя под дых, Ван Ален с грозным рыком вскинул меч — стоит просто отрубить ублюдку голову, к чёртовой матери!

Ветер завыл громче, где-то вдали послышался клекот ястреба, снежинки пугливо взметнулись от падения тёплого тела, с широкой раной на спине. Сквозь льющуюся кровь проглядывал белесый позвоночник, чужое тело инстинктивно подёргивалось, словно пытаясь хоть как-то прикрыться. Всё верно, каким бы странным не был этот человек, он всего лишь смертный.

Мысли в голове Дэниала путались, мешались в одно и разрывались на маленькие кусочки. Боль была всепоглощающей. Колдун глухо дышал, чувствуя холодный снег щекой. Адовым огнём горели все внутренности, а спину будто раз за разом прижигали раскалённым кнутом.

— Полагаю, для тебя такая рана ничего не значит, зато научит никогда не причинять боль любимой, — охрипшим голосом прошептал инквизитор, небрежно вытирая лезвие о свой рукав. Да, возможно, стоило просо отрубить дурную голову, да насадить на самый пик вершины мира… Но разве Фелисия обрадовалась бы смерти своего сводного брата?

Измотанный, черноглазый чётко осознавал, что уже не жилец. Что даже его магия, какой бы сильной она не была, не сможет залечить этих ран. Каждый вдох давался с хрипом, рёбра взрывались маленькими вселенными, гасли и тут же с новой силой распалялись, разнося ощущение по всему телу.

От своих размышлений инквизитора отвлек свет. Золотистые лучи солнца пробивались сквозь облака и метель, заставляя щуриться. Неужели они бились здесь полночи?

Впрочем, какая разница. Сделав шаг навстречу, Винсент ван Ален не сдержал лёгкой, юношеской улыбки. Неужели он вернётся обратно, и всё же уговорит Фелисию отправиться с ним? Ему думалось, что Шотландия наверняка бы понравилась такой девушке: лес рядом с родовым замком довольно густой, а если повезёт, то можно встретить величественных оленей. Страна мрачных, но по-своему живописных видов, холода гор и тёмных вод океана, гордого нрава и благородства.

Однажды юная, на самом деле очень отважная ведьма, своими глазами увидит шотландское звёздное небо.

Глубоко вздохнув, Винсент вновь устремил взгляд к солнцу, щурясь и позволяя его лучам окрасить радужку глаз в золотой. Сквозь мелкую морось вокруг видно целое царство свинцовых туч, обнимающих одинокую вершину, медленно проплывающих мимо.

Впрочем, для Дэниала боль была отрезвляющей.

— Ты чего?

Он смотрит на рыжую, насупившуюся девочку перед собой и не знает как себя вести. Мать говорила, что слёзы, это удел слабых, но девочка внезапно заплакала так искренне, что он растерялся. Девочка, так сильно заинтересовавшая его на рынке, сейчас почти была ему сестрой по решению матушки. И если по началу он жалел — зачем им еще один в доме? — то сейчас понял, что девочка эта... не обычна. И не тем, что видит и говорит с духами. Не тем, что приглянулась его черному огню. А другим. В ней было какое-то тепло, которого прежде Дэниал нигде и никогда не чувствовал. Даже в той жизни, которую проживал в другом мире. Всюду за ним следовал шлейф из боли и смертей, холода и пустоты. И пусть его родня была порой достаточно веселой, никто из них не был настолько теплым. Никто. Нигде. Никогда. Не в какой точке времени и пространства он не ощущал этого, не слышал такого шепота листвы и тихих скрипов деревьев.

Усилие. Рывок, вырывающийся почти рычанием из груди.