Ведьма

Ван Ален кашлянул, и новые багровые ручейки потекли по уголкам губ. Солёно-металлический привкус во рту превратился в пустыню, хотелось пить. И понять.

Хотя, понимать нечего — сам ведь сказал, что оставит в живых, сам добавил, что нельзя причинять боль любимой, на что же надеялся? Что юнец просто развернётся и отступит? Пойдёт своей дорогой? Знал ведь, что враг сзади и жив, что он встанет и уж точно дотянется до меча. Всё знал!

Даже то, что вражеский меч найдет пристанище в его собственной груди.

Бога нет. Надежды нет. Есть только война, есть реки крови, крики и стоны умирающих, плач детей, потерявших родных... Есть зависть, жадность, гнев, гордыня, раздирающие сознание всего людского рода, начиная от королей и заканчивая теми самыми инквизиторами. Он знал свой мир, знал пороки и грязь, ещё будучи ребенком.

Наверное, поэтому юный ван Ален не сопротивлялся воле отца, снова и снова кидаясь в очередную схватку, и не важно, с испанцами, итальянцами, ведьмами, нечистью или самим Дьяволом.

Всё просто — Винсент ван Ален хотел умереть.

Говорят, с приближением смерти в человеке может проснуться дар предвидения. Было это так или нет, но слыша чужие, тихие шаги, он знал: этот человек принесёт смерть.

Грудь снова обожгло, и он закашлялся, сплёвывая собственную кровь. От новой волны боли в глазах заплясали тёмные круги, а ноги подкосились.

Дэниал смотрел на то, как могучий воин оседает практически на его руках и поспешил отринуть — мало ли что выкинет. Но, кажется, Винсент не собирался отвечать на его удар. Наглый и подлый, на самом деле. Как и весь он сам.

Дэниал смотрел на то, как могучий воин умирал. Смотрел и чувствовал острое сожаление. Броситься бы сейчас к нему, залечить раны, неумело, но уж как получится, и перебросить их обратно домой. Там Фелисия беспокойным вихрем будет носится над мужчиной, беспокойно что-то шептать, худые руки будут трястись. Она сможет поставить его на ноги, может не за день, но за неделю точно. А потом... они вполне могли бы и выпить вместе. Попытаться, по крайней мере.

Но умереть на вершине мира, под первые лучи холодного солнца — не так уж и плохо, на самом деле.

Падение на колени заняло целую вечность. Руки безвольно повисли по бокам, тяжёлый клинок с рыцарской гравировкой бесшумно упал рядом. Каждый вдох давался всё тяжелее, тихие булькающие хрипы сменялись кашлем. Смерть простуженно целует в висок, обещает долгожданный покой, но Винсент ещё не закончил.

Повернув голову вбок, мужчина скосил взгляд на колдуна. Слова давались трудно, голос был еле слышен. Однако золотой глаз осознанно и внимательно буравил тёмную фигуру.

— Если ты причинишь ей боль... Я достану тебя с того света.

Ван Алену ещё было неизвестно как. Впрочем, знать бы, что вообще на той стороне... Но достанет. В лепёшку разобьется, с Сатаной побратается, но достанет, и на сей раз одной раной дело не обойдется.

Дэниал усмехнулся.

— Никогда, обещаю, — он вскинул подбородок. — Не сомневайтесь, что сегодня Вы изгнали самого Дьявола.

Он сам не понял, от чего внезапно обратился к нему на "вы".

Силы покидают тело рыцаря, и он неуклюже заваливается набок. Рыхлый снег кажется роскошной периной, достойной короля, а зрелище перед затуманивающимся взором не сравнится ни с одним сокровищем мира. Всё так, как и должно быть. Рука из последних сил судорожно потянулась к шее и крепко сжала подаренный когда-то давно амулет одной беспокойной, рыжей девицей.

Хотя жаль, что на звёздное небо Шотландии они не посмотрят.

Последние мгновения жизни Винсента Ван Алена были наполнены смущённым девичьим смехом и ощущением теплых пальцев, поглаживающих грубую щеку.

Она улыбается.

Вновь беспросветно чёрные глаза смотрели с холодным спокойствием. Даже поднявшееся солнце не могло пробиться сквозь их пелену, как бы не пыталось.

Но нет. Фелисия будет цепляться за его рубаху, надрывно рыдать. Или это будут не её слезы? Дэниал видел некую связь между девушкой, что вступилась за ведьму в момент невозврата и этим мужчиной. Как минимум их соединяла давняя страсть. Как максимум — терпкая любовь, в которой никто не хотел признаваться. Ни он, ни она.

И это было действительно так. Сегодня этот по-своему странный человек научил его одной безумно важной вещи — за всё в жизни нужно платить. Однажды и он поплатится. Но, пожалуй, это будет не скоро. У колдуна было еще какое-то время в запасе, что бы постараться загладить грехи и вину.

— Знаешь, Дэниал, ты редкостный мудак, — прозвучал в голове голос.

— Без тебя знаю, - поморщился он, отмахиваясь от сожителя. Чёрт бы его побрал со своими внезапными вставками не к месту.