Ведьма

Солнце поднималось выше, чтобы исчезнуть по другую сторону вершины к вечеру. Всё в этом мире циклично. Все умирают, потом рождаются и колесо проклятой Сансары набирает обороты. И этот человек тоже переродится в новом теле, даже не вспомнив об этих событиях. Забудет зелёные глаза, в которых так легко утонуть — Дэн знал по себе. Фелисия называла омутом его, но не подозревала, что сама была подобна густой трясине.

Еще несколько минут он собирался с силами, а потом, подняв руки к небу, исчез в сиреневом свечении, оставляя Винсента одного. Вряд ли бывший инквизитор хотел бы гнить в земле — колдун упорно чувствовал, что это место идеально подходило ему, как погребальное. Оно было свободно.

Глава 35

Когда он вернулся, рыжая сидела за столом. Нервно заламывала руки, кусала губы и даже не предпринимала попыток успокоиться, поскольку понимала, что это просто на просто бесполезно. Тревога съедала её изнутри и худшее было в том, что Фелисия не могла выйти из дома как бы не пыталась. Он её запер. Всю ночь она ощущала себя птицей в клетке, а в голове как назло мелькали самые страшные картинки. И пусть ей показалось, что Дэниал ушел вполне спокойным — где-то в глубине души она знала, чем это обернётся для Винсента. Знала, но упорно отвергала, гнала мысль прочь.

Он застыл на пороге, тяжело дышащий, сжимающий в руке верное железо, которое тут же со глухим звоном упало на пол. Фелисия подняла опухшие, красные глаза на Дэниала, потом медленно поднялась сама. Не спеша двинулась к колдуну, успев заметить, что вся рубаха изорвала, в пятнах крови. На лице запеклась корка из неё и виднелись еще остатки раны, которую нанесли ему в горячем бою. Сам же меч был вымазан в крови и уж точно не в его собственной.

Жизнь из взгляда пропала. Остеклевший, но внимательный, он изучал Дэниала, потом руки требовательно потянулись к нему, снимая лохмотья.

Кое-где порезы ещё не зажили до конца, но не кровоточили, уверенно затягиваясь. Фел осторожно провела рукой по одному такому, пуская из самых кончиков пальцев лечебный свет. Что-то обрывалось, разбивалось и пыталось упорно восстанавливаться в одну и ту же секунду. Ей не хотелось думать, результатом чего были эти раны. Быть может, он просто подрался с кем-то у таверны, и противник схватился за нож?

— Он убил его?

— Ты убил его? — повторила в слух вопрос ведьма, с непривычной для себя холодностью и спокойствием заглядывая в черные омуты.

— Да.

Шара закрыла глаза, Фелисия повторила жест. Судорога пробежалась по мышцам шеи, задержалась на лице и ухнула в грудь тупой, раздирающей на части, болью.

— Скажи мне, что это было быстро. Он не заслужил мучительной смерти.

Дэниал удивленно приподнял брови, ожидая совсем не такой реакции. Фел смотрела на него с тем же спокойствием, но, если приглядеться, можно было заметить сильнейший шторм.

Он страшно выл, клоня к земле деревья, распугивал всех и каждого вокруг. Деревья трещали, особо слабый вырывались с корнем.

— Он умер достойно.

Стыд всё никак не отпускал колдуна. Он отправился, чтобы защитить честь любимой, а в итоге обратился в чудовище, ничего не видящее перед собой. Дэниал даже не пытался искать сейчас себе оправданий.

Белым призраком ладонь скользнула по щеке, спрятала прядь волос за ухо и зелёные глаза оказались печально сощурены. Фелисии было пусто. Гадко и пусто, почти отвратительно. Но не от того, что Княже, как выразилась Шара, убил ван Алена, а от того, что она ничего не может с этим поделать. Что не смогла его остановить, как бы этого не хотела. Всё еще слишком слаба.

— Где он?

— Далеко отсюда. Очень далеко.

Очередной осколок разбился. А ведь ей, на самом деле, хотелось с ним попрощаться. Склонится над хладным, могучим телом, поцеловать в лоб и отпустить душу по одним только ей известным делам. Но даже этой возможности у неё не было. Хотя, возможно, она сможет найти его позже на Изнанке и будет просить прощения за содеянное её возлюбленным. Так не должно было случится. Происходящее было неправильным.

— Хорошо.

Дэниал потянулся рукой к её щеке, чуть отвернул, разглядывая оставленную собой ссадину. Ей хотелось дёрнутся, но она не могла — тело сковала тоска и рыжая не могла даже шевельнутся, ощущая себя точно в глубоком трансе.

— Я виноват.

Он опустился перед ней на колени, склоняя голову и каждое слово давалось ему с огромным трудом. Фел видела, чувствовала камень на шее, какой-то груз тяжелых дум. Не нужно было даже пытаться понять, причина была на ладони. И ей было даже как-то радостно от этого. Он осознавал, что натворил, осознавал в полной мере и без остатка.

— И я тебя не достоит.

— Не говори глупостей, — слабая улыбка. Вряд ли Фелисия была сейчас способна на большее.

— Я монстр, милая, — кривая усмешка пробежала по его губам, ведьма её не видела, но чувствовала, — И сегодня я понял это окончательно. Но, кажется, Винсенту удалось сегодня изгнать Дьявола из меня.