Ведьма

Они толком не разговаривали кроме этого. Обменивались дежурными улыбками, когда с утра Дэн выходил на порог, пытался снова вразумить Сэмюэля, но тот был непреклонен. Забавная черта характера — чистое упрямство и ничего более.

Но под третий вечер, за ужином, он поднялся из-за стола, стремительно направился к выходу из дома и распахнул дверь.

— Не околел еще?

 —Нет, — пожал плечами Сэм, — Но спасибо за беспокойство.

— Голодный?

— Совсем немного.

— Заходи, — махнул рукой колдун, пропуская подорвавшегося с места парнишку внутрь.

Они тогда ели втроём или, даже, вчетвером, если учитывать Серона, что норовил стащить рыбу из тарелки Фелисии. Парень рассказал, что кто-то пустил слух — мол, в этой деревне, живёт сильный колдун, с которым даже не сладила сама Инквизиция, потому как святой палач, посланный сюда, канул в лету. И что деревню эту обходит стороной любая беда, всегда полны урожая кладовые, и никто здесь не жалуется на жизнь, живет себе вдоволь и в ус не дует.

В его деревне не было даже травницы, даже той, кто хотя бы мог походить на ведьму, а Сэма с юных лет интересовало это всё сильнее и сильнее. Он и сам много чего ощущал, но не видел, хотя знал, что это не воображение играет с ним в жуткие игры. Очень чувствительный к людям и окружающему миру он решил однажды, что станет колдуном во что бы не стало. Не важно какую цену придётся заплатить — всё равно у него ничего нет, кроме худой кобылы, да больной матери. Последняя умерла луну тому назад и, плюнув на всё, он седлал лошадь. Здесь не нужно было даже искать — первый же человек рассказал ему о Дэниале.

— Только не колдун он никакой, — хмыкнув в усы, добавил мужчина. — А вот сестрица его может и не проста... Добрая девка, да в травах разбирается.

Подходя к дому, Сэм уже знал, что селянин ошибался. Несомненно, здесь жила девушка не обычная, но еще чувствовался и мужчина. Настолько сильно, что парень даже начал колебаться — слишком тёмной ему показалась аура, расползающаяся по ограде и переплетающаяся с другой, достаточно светлой, отдающей густой лесной чащей.

Он ничего не умел, кроме как чувствовать, но эти ощущения, преследующие Сэмюэля по пятам, завораживали и сводили с ума от того, что ими не с кем было поделится. Страх перед церковью жил в нём, как и в любом другом человеке, выбивающегося за пределы рамки.

— Значит так, — подытожил Дэниал, поднимаясь из-за стола, — Жить с нами в одном доме я тебе не позволю, где спать — это уж сам разбирайся. Но учить согласен. Только сразу обговорю — не простое это ремесло, как ты выразился.

— Брось, — Фел убирала со стола тарелки, — Он справится. По нему видно.

Глава 37

И ученик действительно оказался способным. Дэниал гонял его весь день, иногда даже ночь, постоянно вдалбливая в юную голову новые знания. И не только магические — от чего-то парень решил обучить его и оружию. Не то что бы Фелисия была против — защищать себя нужно уметь, но почему-то всё равно была недовольна.

— Сэм, я убил тебя уже двадцатый раз! — недовольно ворчал колдун, вновь вскидывая тренировочное оружие, отнимая его от шеи волчонка, как про себя окрестила его рыжая. — Поднимайся!

И он поднимался. Отряхивался от грязи, весело скалился и вновь обрушивался безрассудными ударами на Дэниала. Тот парировал легко, непринуждённо, даже как-то играючи, но со скучающим выражением лица. Сама же Фелисия наблюдала за всем этим с лёгкой улыбкой и селила в груди тепло, разливающееся по телу и находящее своё пристанище в душе. Ей вновь чудился тот уют, который приносил с собой Йонеран по вечерам. Который она находила в кружке вина, приятно кружащего голову и неизменно расслабляющего. Уют, который бесследно исчез после пропажи некроманта. Уют, по которому она так тосковала, ровно настолько же, насколько по самому отцу.  

Когда Дэниал всё же отпускал Сэма, то парень вскользь интересовался и её заботами. Фел рассказывала о травах с удовольствием. И хотя Сэмюэль пришел только к её "брату", коего Дэниал так упорно снова изображал, неизменно дразня незаметными прикосновениями и поцелуями, но получилось так, что парнишка учился у обоих. Он не был рыжим, но ему бы определенно это пошло — такой же, как и огонь в очаге, озорной и весёлый, но холодеющий в серьёзной ситуации. Волчонок. Порой Сэм вёл себя почти как ребёнок лет десяти или двенадцати от силы, иногда наоборот казался старше своих шестнадцати пережитых вёсен. И это вызывало к нему бесконечную симпатию, как к другу и собеседнику: не смотря на возраст он оказался достаточно умным, хоть и говорил просто. Но со временем исчезла и эта черта — постоянное общение с парой, воспитанной благородной особой, давало свои плоды.

— Фелисия, золотце, ты дома?

Девушка оторвалась от работы. Игла тут же воткнулась в ткань, оказалась оставленной на стуле, а сама ведьма метнулась к двери, пропуская гостью в дом.

Адель почти лучилась от счастья. Вместо двух длинных, плотных кос голову венчала не хитрая, но не привычная для этих краев, причёска. Такие обычно носили лесные дриады, забирая пряди у самых висков и крепя их на затылке.