Ведьма

Свет плясал на стволах деревьев, плясал на телах и душах собравшихся. Разгонял темноту, озаряя и даря надежду. Фелисия обвела их взглядом: стоящий рядом с Дэниалом Сэмюэль с восторгом наблюдал за происходящем, даже боясь вдохнуть лишний раз слишком глубоко и шумно.

Жених с невестой опустились на колени напротив, склоняя перед Фелисией головы, а затем развернулись на встречу друг другу. Дань уважения Хозяйке, коей она сейчас и являлась — статная, непривычная ощущениям даже Дэниалу. Он смотрел и не видел в ней сейчас робкой, милой ведьмочки и даже подумать было странно, что в обыденной жизни Фелисия совершенно другая. Сейчас завесу приоткрыла вторая её сторона, но такая же притягательная, интригующая.

—  Пусть ночь эта будет ясна, как белый день, — вскинув подбородок, начала заводить ворожбу ведьма. Но не руками, как делала это обычно, а одним только взглядом, остро чувствуя, как на каждое слово костёр откликается жаром искр, — И пусть духи не испугаются этого, выйдут из тени и взглянут на этих двоих.

Белесые силуэты, откликнувшись на зов Хозяйки, показались вокруг — на деревьях и на земле, маленькие, большие и даже страшные, когда-то казавшиеся Фел чудовищами, самыми страшными из всех. Теперь же — добрые друзья и верная опора.

— Сегодня мы чествуем здесь любовь, ибо нет другого повода для венчания, — голос становился зычным и разносился ветром над всем лесом. — Сегодня мы собрались, чтобы соединить эти тела и души во веки веков.

Пламя снова вспыхнуло, будто кто-то незримый подливал в него раскалённое масло.

— И пусть Луна будет свидетелем. Пусть Ветер услышит это и понесёт весть далеко настолько, куда только смогут дотянуться его крылья.

Дэниал, за которым Сэм следовал трепещущей тенью, приближался медленно, чинно и не слышно — в чёрных глазах огонь обращался в безумную пляску. Он то и подал Фелисии остро заточенный кинжал. Сколько лет он знал только её руку, её кровь, а сейчас должен был вкусить и чужой.

— И если боль — цена для любви, то вы готовы жертвовать собой, — произнесла Фел, приближаясь в паре. Молча они вытянули вперед руки, а она, замирая, провела лезвием сначала по ладони Адриана, затем настала очередь Адель. Никто не даже не сморщился, хотя ведьма видела отчетливый порыв подруги тихо зашипеть.

— Поднимитесь.

Потом была чаша. Жених сжал кулак — несколько капель упали в вино, обращаясь в обещание. Кровь невесты последовала так же вниз, смешиваясь с красной жидкостью, отдающей травами и обернулась в обещание. Широкие ладони накрыли хрупкие и вместе они обхватили кубок.

"К кому обращаться первым?!"

"К Адель. Она ведьма"

Ведьмы стоят выше людей. Выше ведьм — только духи, а над ними власть имеют лишь Боги. Коих, в прочем, в мире этом не сыщешь.

— Будешь ли ты оберегать его от напастей? Пройдёшь ли с возлюбленным огонь и воду, возьмёшь ли сталь в руки, если то будет волею Судьбы? Будешь ли ты любить его — в болезни и в здравии, в беде и благополучии? Будешь ли ты верна своему избраннику — с этой минуты и до конца времён?

Вместо ответа невеста сверкнула глазами, замерла на миг и осторожно потянула чашу на себя, делая небольшой глоток.

— Будешь ли ты оберегать её от напастей? Пройдёшь ли с возлюбленной огонь и воду, разделишь ли последний кусок хлеба? Станешь ли ей верным плечом и опорой? Будешь ли ты любить её — в болезни и в здравии, в беде и благополучии? Будешь ли верен своей избраннице — с этой минуты и до конца времен?

Адриан сглотнул, по коже пробежали мурашки, но взгляд твёрд — он поднёс к губам напиток и сделал ответный глоток.

Лес пробирается под кожу, прорастает прямо из ладоней и на ключицах. Волосы обращаются пламенем, ярким и пылким. Она открывает глаза — зелёные, казалось бы, чистые, но вот они вспыхивают и, точно звериные, светятся. Тянет болотной тиной, но отторжения не вызывает — то самое завораживающее пленение. Еловая лапа, что опускается к болотной трясине. Чаща самого тёмного леса, его туман, тишина, в которой даже нет места весёлой перекличке птиц. Только сова ухает вдалеке — протяжно и торжественно.

— И если клятвы ваши верны, — Фел приняла из рук Дэниала ленту с коротким кивком и вновь повернулась к паре, — И если духи благословляют вас, — плавным движением она обвязала её вокруг ладоней и кубка, а затем её руки слабо засветились, — И если нет в этом мире никого, кто бы хотел помешать вашему браку с добрыми лишь помыслами, то я принимаю ваши клятвы. Отныне вы — муж и жена. Так скрипите же вашу любовь поцелуем.

Глава 38