Ведьма

Фелисия смущённо улыбнулась. Разумеется, не оставит. Лес всегда был к ней благосклонен. И пусть эта просьба была, возможно, слегла нагловата, но она имела на неё право. Как и право на счастье. Столько времени она опекала его, помогала, лечила от болезней, он же взамен всегда давал ей утешение и если Фел падала на колени в бессилии возле какого-нибудь дерева, то моментально чувствовала, как крона будто то бы склоняется в бессильной попытке обнять свою Хранительницу. И в такие моменты ведьма становилась маленькой девочке, которая, со слезами на глазах, бежит к своему отцу, потому что разбила коленку. Потому что ей больно.

Разумеется, Леший был согласен провести обряд. И, разумеется, прятал в усах улыбку. Как он мог отказать в таком девочке, к которой привязался на эти годы и почти принял её как свою дочь, как одну из многочисленных дриад. А девушки же с веселым визгом отскакивали от Дэниала, прикрывая рот ладошками, смеялись и перешёптывались.

Быть свадьбе. Быть. Они лучше любого ветра быстро разнесли эту весть по Лесу, нашёптали каждому и скоро все его обитатели гудели, радостно, но тревожно переговариваясь меж собой. Многие из них даже не видели венчания обычных Иных до прошлого дня, а тут — сама Хозяйка! Саму Хранительницу будут выдавать замуж!

Пока колдун отмахивался от надоедливых детей Леса, Фелисия тупо смотрела на сверток ткани. Потом осторожно, неуверенно потянула к нему руку, провела самыми кончиками пальцев и выдохнула. Откуда?! Хотя, впрочем, этот вопрос волновал ее не меньше другого — почему Адель подарила ей это именно сейчас? Как будто знала, плутовка, чем для рыжей обернётся эта ночь в лесу.

Ткань была непривычно мягкой. Почти шелковой, такой гладкой, что девушка невольно вздрагивала. Ей правда предстоит шить из этого себе платье? Такой материал был достоин, скорее, благородной дамы, но на губах уже играла лёгкая улыбка.

— Чем занята, хозяюшка? — в дверном проёме показалась голова Сэмюэля. Парень давно уже заходил без стука и общался с ней, скорее, как со старой подругой, а с Дэниалом — как с приятелем.

— Приданое шью, — буркнула рыжая, поприветствовав ученика кивком.

— Ого, — любопытная моська загорелась неподдельным интересом. — Никак главная красавица замуж выходит?

В голосе чувствовался веселый прищур глаз. Волчонок быстро оказался рядом, как бы спрашивая, потянулся к ткани. Неуверенно провел по ней ладонью и удивлённо вскинул брови.

— Хорошая. Так за кого?

— Пока что ни за кого, — уклончиво ответила Фелисия.

— Да ну? — он хитро усмехнулся, — Просто так? Неужели Дэниал всё же решил тебя кому-то отдать?

Фел вспыхнула. Разговор заходил в тупик. Она, сейчас, либо признается в "греховной" связи, либо попытается ловко увернуться от прямого ответа. Только вот во втором варианте всплывал один фактор — ведьма совершенно не умела врать.

— Не твое дело, — наконец проговорила рыжая, поднимаясь с места.

Платье такое нужно шить подальше от чужих глаз. Даже от Дэниала. Его никто не должен увидеть до самой свадьбы — на то право имеет только мать невесты, да вот только такой у Фелисии не было. Интересно, что бы сказала всё-таки Флора? Обругала бы обоих или, всё же, благословила? Вопрос, на который ведьме ответ ещё предстояло узнать не скоро. По крайней мере не здесь, не в этой жизни и не в этом времени.

Парень больше не приставал. Узнав, что Дэниал в Лесу, унёсся его разыскивать, а девушке оставалось только отправится в спальню и запереть дверь. Лучину предстояло зажигать в полнейшей темноте, но скоро комната заполнилась мягким светом огня, а Фелисия, достав из под кровати небольшой сундучок со всем швейным, принялась за работу.

Багровая нить — страсть. Красная — любовь, чистая, что тянется сквозь жизни. Жёлтая — дружба. Оранжевая — любовь, но иного рода, так мать любит своего ребенка. И еще множество цветов и запахов, которые смешиваются и являют миру Жизнь. Жизнь, в которой такие нити тянутся от человека к человеку, соединяя их. По ним можно понять отношения между людьми, какие они есть на самом деле. Ведь порой парень, хладный к девушке, на самом деле пылко любит. Тот, кто, кажется, желает тебе добра — от него исходит синяя нить и ты уже знаешь, что доброта его корыстна.

И вся следующая неделя состояла из этого. Рабочих будней в таверне, укороченных — месье Фарн просто не мог отказать так просящей девушке, хотя и не знал истинной причины. Догадывался, разумеется, но не знал. Ещё до заката рыжая покидала заведение, практически летела домой и, выгоняя Дэниала из комнаты, принималась шить. Платье получалось на удивление легко, она даже ни разу не исколола пальцев — игла быстро мелькала, затягиваясь в узелки и скоро ведьма приступила к более сложному процессу. Платье нужно было обшить. Так же, как и её ритуальное, но иными уже символами.