Великая английская революция в портретах ее деятелей

Однако в конце ноября Кромвель и высшие офицеры армии резко изменили свое отношение к королю, прекратив, во всяком случае публично, все сношения с ним. Но что же произошло, в чем заключалась причина этой перемены? Стремясь найти ответ на этот вопрос, современники вспоминали рассказ о так называемом седельном письме — письме, будто бы отправленном Карлом I своей жене, которое было запрятано в седло связного и по пути перехвачено людьми Кромвеля. В нем сообщалось, что, выбирая между армией, парламентом и шотландцами, король ближе всего к заключению союза с последними. Из этого Кромвель, мол, заключил, что Карлу I больше доверять нельзя. Однако, поскольку это письмо так и не было обнаружено, а существовало только «по рассказам», постольку имеется основание учитывать в искомом повороте фактор, неизмеримо более реальный. Речь идет о положении дел в армии в этот период. Грандам было ясно, что брожение в армии столь велико, что проявленная ими в первый день смотра жестокость обстановку в ней не разрядила.

В представлениях, сделанных Кромвелю и его зятю Айртону от имени «двух третей армии», значилось: хотя они убеждены, что погибнут в попытке восстания, они используют все возможности, чтобы привлечь армию на свою сторону, и «объединятся с любым, кто поможет им одолеть их противников». Обычно хорошо информированный венецианский посол в эти дни сообщал: «Кромвель, как считают, расположен к королю, благоразумно полагая, что ни он, ни Ферфакс не могут долго удержаться ввиду тайной ненависти со стороны парламента». И Кромвель, уже не впервые в том году, решает, что, «если мы не можем добиться того, чтобы армия согласилась с нами, мы должны соединиться с ней».

В середине декабря король заключил тайный союз с шотландцами, обещавшими направить в Англию армию в его поддержку. В этих условиях требования левеллеров, раздававшиеся на конференции в Пэтни, предать короля суду за кровопролитие и вероломство теперь уже не звучали для грандов столь «опасными» и «разрушительными», как прежде. Наоборот, они стали для них единственным выходом из создавшейся ситуации. На заседании Армейского совета в Виндзоре 21 декабря гранды всячески демонстрировали «дух согласия» с левеллерами. Разумеется, расстрелянного солдата Арнольда оживить уже было нельзя, но 11 арестованных его соратников выпустили на свободу. Полковник Рейнсборо, главный оппонент грандов в Пэтни, был неожиданно назначен на высокий пост вице-адмирала флота. О короле на этот раз гранды заговорили в выражениях даже более резких, чем на это осмелились «агитаторы» ранней осенью 1647 года. Они выказали решимость привлечь его к суду как «уголовную личность», преступника.

Итак, Кромвель снова предстал перед нами как политик-прагматик, как герой ситуации, разрешающий в каждом случае только назревшую задачу, прибегая к помощи «друзей», выбираемых в зависимости от того, каковы враги, угрожающие успеху дела, им отстаиваемого. Роялистская опасность теперь потребовала консолидации сил индепендентов и прежде всего восстановления доверия к грандам рядовых армии. Одним словом, поддержка левеллеров являлась теперь для грандов поистине жизненно важной

. За нее, не задумываясь, и ухватился Кромвель. Заручившись восстановленным единством в армии, он выступил в парламенте инициатором принятия постановления о прекращении обращений к королю. Ему, столь недавно усматривавшему в соглашении с королем гарантию незыблемости «древней конституции», теперь ничто не мешало метать против него громы и молнии. «Карл, — заявил он, — столь великий лицемер и столь лживый человек, что доверять ему невозможно». Однако Кромвель и на этот раз еще счел необходимым публично выразить свою приверженность монархическому правлению. «Истинно, — заявил он, — мы декларировали, что нашей целью является монархия, и она остается до сих пор все той же, если только необходимость не принудит нас ее изменить».

В противовес тому, что палата общин не торопилась принять постановление о прекращении «обращений» к королю, она буквально в тот же день отвергла поступившее на ее рассмотрение «Народное соглашение» левеллеров, признав его «мятежным».

3 января палата общин после довольно жарких дебатов наконец проголосовала (114 — за, 92 — против) за предложение «О прекращении обращений» к Карлу I. И как сообщают присутствовавшие, наиболее веским аргументом в заключительной речи Кромвеля перед голосованием было движение его руки к мечу, пристегнутому к его боку. В тот же день Комитет обоих королевств был преобразован в Комитет безопасности. Вследствие того что двух членов этого комитета, пресвитериан Эссекса и Степлтона, уже не было в живых, а шотландцы были теперь по вполне понятным причинам из него исключены, Комитет безопасности, господствующие посты в котором занимали индепенденты во главе с Кромвелем, превратился в высший исполнительный орган власти в стране. В пользу этого комитета Армейский совет в январе 1648 года «сложил» свои полномочия и «самораспустился».