Великий князь Юрий Всеволодович

Может показаться, что во Владимире, как и в других русских городах, никак не готовились к встрече с завоевателями и нашествие Батыя оказалось полной неожиданностью. Это, конечно, не так. О скрытой от посторонних глаз дипломатической работе, которая велась во Владимире, и об усилиях великого князя по предотвращению нашествия мы можем судить по двум дошедшим до нас документам, происходящим из архива Ватикана. Это рассказ о первом путешествии в «Великую Болгарию» и область расселения венгров-язычников известного нам доминиканского миссионера брата Юлиана, записанный монахом Рихардом, и письмо самого Юлиана папскому легату епископу Перуджи с отчётом о его втором путешествии и начавшейся к тому времени Монгольской войне.

Мы уже говорили о том, что Юлиан выполнял и разведывательные функции, занимаясь сбором информации, представляющей интерес для европейских правителей и князей Церкви. Венгерские монахи в силу своего происхождения и языка имели некоторое преимущество перед своими собратьями по католическим орденам из других стран и пользовались этими преимуществами на благо своего королевства и Римской курии. О том, что монахи-«проповедники» (то есть доминиканцы) и «братья-минориты» (францисканцы) посылались на Волгу венгерским королём «для разведывания», причём некоторые из них были убиты, прямо сообщал в 1239 или 1240 году некий венгерский епископ в послании епископу Парижскому Вильгельму (18. С. 154, 175); о четырёх своих собратьях, пропавших где-то в пределах земли «мордуканов» (мордвы), упомянул и Юлиан (2. С. 89

). Так что Юлиан был не единственным, кто отправился в столь опасное путешествие. Просто ему повезло, или же он оказался более подготовлен, нежели другие.

Во время своего второго путешествия, осенью 1237 года — то есть буквально накануне нападения татар на Русь, Юлиан общался и с князем Юрием Всеволодовичем. О содержании их бесед он кое-что поведал в письме епископу Перуджи. Как оказалось, Юрий вёл какие-то переговоры с татарами и встречался с их послами. Общаться напрямую с послами Батыя ему было тем легче, что послы эти, несомненно, владели русским языком. Об этом — правда, в связи с другими переговорами, проходившими годом ранее, — сообщал тот же Юлиан: по его словам, встреченный им посол татарского вождя владел языками всех потенциальных противников татар — помимо собственно татарского (монгольского), это были венгерский, русский, куманский (половецкий), тевтонский (немецкий) и сарацинский (персидский?) (2. С. 81). Для этих целей монголы охотно привлекали и иноземцев — тех же половцев, а при возможности и русских или других европейцев (так, известно об одном выходце из Англии, оказавшемся в плену у монголов и перешедшем к ним на службу «по той причине, что [они] нуждались в толмачах», то есть переводчиках:

18. С. 149). Монголы вообще уделяли большое значение дипломатическому обоснованию своих действий (равно как и разведке и сбору необходимой информации, что по существу означало одно и то же) и почти всегда вступали в переговоры с вероятным противником, прежде чем на него напасть, как правило, прибегая к намеренной и весьма умелой дезинформации. Так было накануне злосчастной битвы на реке Калке в 1223 году, так было и теперь. Правда, Юлиан сообщает своему королю лишь о татарских послах, направленных Батыем в Венгрию. Но о планах предводителя татар ему рассказывал князь Юрий Всеволодович, на которого он прямо ссылался:

Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы придти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (Батый. — А. К.

) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными.

Трудно сказать, почему Юрий Всеволодович задержал у себя татарских послов. Впрочем, нет уверенности и в том, что монах Юлиан правильно истолковал его действия. Во всяком случае, полученное от Батыя письмо Юрий передал Юлиану, с тем чтобы тот отвёз его по назначению — к королю Беле. Юлиан привёл и текст письма, насколько он его понял: