Великий князь Владимир Мономах

А так трудился я на охотах, пока в Чернигове сидел. А из Чернигова выйдя и до сего лета по сотни загонял и брал даром, всею силою[460][...] кроме иного лова — кроме туров

[461], ибо ловил с отцом всякого зверя. А вот что в Чернигове делал: коней диких своими руками связал в пущах десять и двадцать, живых коней, а кроме того, по степи[462]

ездя, тех же коней диких своими руками ловил. Два тура рогами меня бросали с конём. Олень меня один бодал, и два лося: один ногами топтал, а другой рогами бодал. Вепрь на бедре у меня меч оторвал; медведь мне у колена потник укусил; лютый зверь[463] на бёдра ко мне вскочил и вместе с конём меня повалил — и Бог меня невредимым сохранил. И с коня падал много: голову разбивал себе дважды, и руки и ноги повреждал — в юности своей повреждал, не заботясь о жизни своей, не щадя головы своей.

Что надлежало делать отроку моему, то сам я делал — на войне и на охотах, ночью и днём, в зной и в стужу, не давая себе покоя. Не полагаясь ни на посадников, ни на биричей[464], сам делал, что было надо; весь распорядок в дому своём сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов; и о соколах и о ястребах — тоже. И худого смерда, и убогую вдовицу не давал сильным обидеть; и за церковным порядком и за службой сам наблюдал. Да не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтёт: не хвалю ведь ни себя, ни дерзости своей, но хвалю Бога и прославляю милость Его, Коий меня, грешного и худого, столько лет от того часа смертного охранял и не ленивым меня сотворил, худого, [но] на всякие дела человеческие пригодным.

Прочитав же грамотку эту, поспешите на всякие дела добрые, славя Бога со святыми Его. Смерти ведь, дети, не боясь — ни [на] войне, ни от зверя, исполняйте дело мужественно, как вам Бог пошлёт. Ибо если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня [не пострадал], то и из вас никто не может пострадать или убиться, пока не будет от Бога повелено. А если от Бога придёт смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут отнять вас от неё. И хотя добро есть оберегаться [самому], Божие обережение лучше человеческого.

Комментарии

«Поучение» Владимира Мономаха, вместе с его же письмом князю Олегу Святославичу и Молитвой, традиционно приписываемой ему же, но, возможно, ему не принадлежащей, дошло до нас в единственном списке, в составе Лаврентьевской летописи, переписанной в 1377 году монахом Лаврентием, где оно читается под 6604 (1096) годом. Причём очевидно, что «Поучение» попало в летопись не на своё место, поскольку оно разрывает связный текст летописной статьи, рассказывающей о происхождении половцев и других соседних с Русью народов[465]. К тому же дошедший до нас текст «Поучения» дефектен: в самом его начале оказались пропущены четыре с половиной строки, которые, по всей вероятности, не были разобраны Лаврентием из-за ветхости оригинала; неясности и, возможно, пропуски встречаются в тексте и в других местах. Сам Лаврентий в послесловии к переписанной им летописи сетовал на это: «...оже ся где буду описалъ, или переписалъ, или не дописалъ, чтите исправливая, Бога деля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а умъ молодь, не дошелъ» (45. Стб. 488).