Великий сеятель: Николай Вавилов. Страницы жизни ученого

Его щедрость вызвала неожиданный, скандал. Никто на мулов садиться не пожелал. При виде их караванщики пришли в ярость и начали ругать Вавилова.

По местным обычаям путешествие на муле считалось оскорбительным для мужчины. Так ездят только женщины и дети…

Тогда Вавилов решил хотя бы купить каждому караванщику прочные сандалии, чтобы люди по калечили ноги, шагая босиком по камням. Это его предложение вызвало общий восторг.

Однако, когда караванщики выстроились во дворе гостиницы, они все до одного снова оказались босыми и с вожделением поглядывали на щедрого начальника…

Вавилова было не так-то легко озадачить и поставить в тупик. Он задержал выход каравана еще на день, приказал снова купить всем сандалии, но не раздавать их — пока базар и все городские соблазны не окажутся позади.

Все же он чувствовал, что в этой оригинальной стране его наверняка ожидает еще немало сюрпризов — особенно после того, как побывал у генерал-губернатора с договором, который тот должен был заключить с ним как бы от имени всего каравана. Рядом с подписью Вавилова неграмотные караванщики поставили отпечатки пальцев.

В договоре подробно перечислялись обязанности нанимающего караван. Николай Иванович обязывался быть внимателен к людям, кормить, лечить их, три раза в месяц непременно давая каждому средства от глистов, а в случае смерти похоронить надлежащим образом, как того требуют местные обычаи.

Но о том, что обязаны выполнять нанятые им люди, Вавилов не нашел в договоре никакого упоминания. Когда он выразил удивление тем, что договор получается несколько односторонним и спросил у губернатора, как же ему быть с нарушителями дисциплины, если такие окажутся, тот, не задумываясь, ответил:

— Главное — кандалы. Возьмите с собой побольше кандалов.

Вавилов засмеялся и покачал головой.

— Напрасно, — сказал губернатор. — Все так делают. — И зловеще добавил: — Смотрите, молодой человек, вы еще горько пожалеете!

Наконец, караван отправился в путь. Как и Кафиристан, Эфиопия была страной без дорог. Даже слова «колесо» не существовало в языке эфиопов.

Когда Николай Иванович спросил у одного из приближенных регента, почему не строят дороги, тот многозначительно ответил, приподняв тонкие, выщипанные брови:

— Построишь дороги — придут европейцы, придут европейцы — конец Эфиопии…

Дорог не было, но Министерство путей сообщения уже существовало. В этом Эфиопия ухитрилась даже перещеголять европейские страны…

А пока бездорожье надежнее самых грозных запретов преграждало нежеланным гостям путь в глубь страны. Бездорожье и сознательно поддерживаемая бедность и неграмотность простого народа.

Крестьяне встречали путешественника приветливо и готовы были поделиться всем, что имели. Но имели они немного. Ходили почти голыми. Зерна растирали камнями вручную, как в первобытные времена.

Селения были похожи одно на другое. И каждый день похож на вчерашний. Караван двигался медленно, проходя не более сорока километров за сутки. Днем приходилось останавливаться, чтобы переждать самый мучительный зной. Нет, недаром Эфиопия получила свое название: в буквальном переводе — Страна стоячего солнца, а обитатель ее, эфиоп, следовательно, — сын Солнца.

Дни здесь были короткие, сказывалась близость экватора. Только успевали разбить лагерь, как быстро сгущалась темнота. При свете фонаря Николай Иванович допоздна разбирал в палатке трофеи, даже не замечая ставшего привычным рычанья леопардов в окрестных зарослях.

Ночевали обычно в стороне от селений. В них Вавилов останавливаться не решался, потому что открытый лист слишком уж сильно действовал на местных чиповников. Они воспринимали его как приказ устроить пирушку с обильным возлиянием местного пива «талла» и «тэджа» — пьяного меда. Наутро караванщиков нелегко было разбудить, и до полудня они двигались лениво, как осенние мухи.

Уж лучше было ночевать где-нибудь в лесу под хохот гиен и рев леопардов, подальше от соблазнов.

Дни были почти не отличимы один от другого, и, когда потом, вернувшись домой, Николай Иванович рассказывал о своем путешествии, ему вспоминались лишь отдельные эпизоды, нарушавшие размеренную и монотонную экспедиционную жизнь.

Запомнилось, как рано утром, еще до рассвета, когда над сонной рекой клубился туман, переправлялись они через Нил. Охрана подняла такую пальбу, словно началась мировая война. Вода кипела от пуль. Николай Иванович, грешным делом, подумал, что, ежели такое происходит при переправе каждого каравана, в Ниле давным-давно уже наверняка не осталось ни одного крокодила… Однако несколько зубастых хищников все же оказались убиты, всплыли брюхами кверху.