Великолепная Софи

Оба грума со всех ног бросились выполнять его распоряжение, на бегу обменявшись многозначительными взглядами. Ни один конюх на постоялом дворе, приученный менять упряжных лошадей за пятьдесят секунд, не смог бы управиться быстрее. И пока парочка помощников все еще стояла с раскрытыми ртами, глядя на непривычную суету, мистер Ривенхолл, за которым на почтительном расстоянии следовал его грум, уже быстро выехал со двора в направлении Парка.

Он все рассчитал правильно, но, к несчастью, наткнулся на свою кузину в тот самый момент, когда молодой гнедой жеребец, поначалу вставший в упряжке на дыбы при виде мальчишки с воздушным змеем, начал брыкаться, норовя задними копытами разнести в щепки переднюю часть тильбюри. Мистер Ривенхолл, почти убедивший себя в том, что сможет простить все, если только его кузина останется цела и невредима, обнаружил, как сильно ошибался. Бледный от ярости, он спешился, перекинул поводья через голову Громовержца, сунул их в руки груму, коротко приказав тому отвести коня домой, и прыгнул в тильбюри, завладев вожжами. Несколько мгновений он был занят тем, что сражался с упрямым жеребцом, и Софи представилась великолепная возможность оценить его мастерство. Она полагала, что неплохо справилась и сама, потому что, несмотря на свое горячее желание, молодой гнедой конь все-таки не понес, но сейчас поняла, что ей еще далеко до искусства, с которым мистер Ривенхолл укротил разгоряченного и полудикого жеребца. В ее планы не входило успокаивать своего кузена, но она не смогла удержаться и воскликнула:

– Вы просто превосходный наездник! До сегодняшнего дня я и не представляла себе, насколько!

– Я не нуждаюсь в ваших похвалах! – вспылил он, причем его раскрасневшееся лицо и срывающийся голос странным образом контрастировали со спокойными и уверенными движениями рук. – Как вы посмели? Как, я вас спрашиваю? Если бы вы свернули себе шею, то получили бы по заслугам! А то, что вы умудрились не сломать колени моему жеребцу, я считаю настоящим чудом!

– Фи! – только и сказала в ответ Софи, искупая свою предыдущую ошибку и этим восклицанием только подливая масла в огонь.

Результат превзошел все ее ожидания. Обратный путь на Беркли-сквер не занял у них много времени, но мистер Ривенхолл успел в самых недвусмысленных выражениях сообщить ей все, что о ней думает. Характер своей кузины он разнес в клочья; заклеймил позором ее манеры, моральные устои и воспитание; выразил сильнейшее желание проучить ее и в то же время пожалел мужчину, который окажется таким идиотом, что женится на ней. Завершил он свой гневный и впечатляющий спич словами о том, что с нетерпением ждет дня, когда она избавит его от своего присутствия.

Софи вряд ли смогла бы прервать поток его красноречия, да она и не пыталась, сидя рядом со своим обвинителем, скромно потупившись и сложив руки на коленях. Тот факт, что она осталась жива и здорова, странным образом лишь раздувал пламя его бешенства. В ходе своей эскапады она не раз сомневалась, что все завершится благополучно. Еще никогда она не была настолько рада видеть своего кузена, и ей хватило одного взгляда на его лицо, чтобы понять: охвативший его страх не имеет ничего общего с беспокойством, которое даже самый завзятый наездник может испытывать по отношению к своей лошади. Он мог говорить все что угодно, но обмануть ее ему не удалось.

Он высадил ее на Беркли-сквер, грубо заявив, что слезть на землю она может и без его помощи. Софи повиновалась, и он покатил на конюшню, не дожидаясь, пока она войдет в дом.

Это было вскоре после полудня. В особняк мистер Ривенхолл не вернулся, и Софи, убедившись в том, что может не опасаться его появления, приказала ливрейному лакею отправиться с поручением на ближайший извозчичий двор, после чего села за стол и написала несколько писем. В два часа пополудни Джон Поттон, озадаченный, но ни о чем не подозревающий, уже скакал в Мертон с одним из них в кармане. Знай он о его содержимом, то наверняка покинул бы Лондон в не столь хорошем расположении духа.

«Дорогая Санчия, – писала Софи. – Я оказалась в ужасном положении. Умоляю вас немедленно присоединиться ко мне в Лейси-Мэнор. Не подведите меня, иначе я погибла безвозвратно! Эштед находится всего в десяти милях от Мертона, так что вы можете не опасаться усталости. Я уеду из Лондона через час и полностью полагаюсь на вас. Вечно ваша Софи».