Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки», или The rest is silence

Я их хранил в пределе Иоанна,Недвижный страж, – хранил огонь лампад.И вот – Она, и к Ней – моя Осанна –Венец трудов – превыше всех наград.Я скрыл лицо и проходили годыЯ пребывал в Служеньи много лет.

И вот зажглись лучом вечерним своды,Она дала мне Царственный Ответ.Я здесь один хранил и теплил свечи.Один – пророк – дрожал в дыму кадил.И в Оный День – один участник Встречи –Я этих встреч ни с кем не разделил[151]

.

Ясно, что «Сучий потрох» – сугубо мистический коктейль последнего дня. Обратим внимание на один из компонентов: шампунь «Садко – богатый гость». Сюжет былины, которая легла в основу оперы Римского-Корсакова «Садко», повествует о гусляре, искусной игрой которого пренебрегли богатые новгородцы. Отправившись в тоске к Ильмень-озеру, Садко очаровал игрой Морского царя, открывшего ему секрет богатства. Став купцом-толстосумом, Садко забыл заплатить дань Морскому царю и должен был перейти в полную власть Владыки. Уснув, он спускается в подводный мир – символ неземной красоты, греха, роскоши и соблазна. Но, избежав искушения и сохранив невинность в морской женитьбе, Садко спасся из подводного царства. На земле он во искупление грехов и в благодарность за чудесное избавление воздвиг две церкви, одна из которых – «Пресвятая Богородицы»[152]. Непризнанный певец, оказавшийся в противостоянии реальному и метафизическому миру, спасшийся и нашедший покой в религиозном свершении и служении, – образ, близкий певцу коктейлей.

Пить «Сучий потрох» рекомендуется с появлением «первой звезды» – временной отсчет иудейской религии: с появлением первой звезды начинается суббота и все религиозные праздники. Мысль о Боге при питье Веничкиного творения вполне актуальна: человек вряд ли способен пережить такое сочетание ядов. Перед концом же исполнение евангельской заповеди, действительно, не слишком трудно:

…человек становится настолько одухотворенным, что можно подойти и целых полчаса с расстояния полутора метров плевать ему в харю, и он ничего тебе не скажет (160).

_________________

А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую (Матф. 5: 39).

_________________

Непротивление злу – это действительно есть русская стихия – беспрерывная природа Восточно-европейской равнины[153].

«Но уж если мы родились – ничего не поделаешь, надо немножко пожить…» – и поэтому на первый случай герой ограничивается «поцелуями», смесью водки с вином. Один из них: «Инесса Арманд», возлюбленная Ленина, активная участница революционного и женского движения. Характеристика «Поцелуй без любви», или «Поцелуй, насильно данный», едва ли потребует дополнительного комментария:

Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его.

И тотчас, подошед к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его (Матф. 26: 48–49).

Описание предстоящего творческого процесса: «Я пошел в вагон, чтобы слить мое дерьмо в „Поцелуй“» (161).

* * *

Веничка Ерофеев – «мавр», поэт, чужестранец в собственной стране, человек, не приемлющий социальное бытие и неприемлемый в нем. Мистическое мироощущение героя исключает его жизненное устройство в мире «Кремля». Все ближе подходит к нам странное сцепление тем убийства и самоубийства, впервые отдаленно прозвучавшее в исторической цитате: царь Борис – царевич Димитрий. Схожие мотивы появляются в интерпретации судьбы Пушкина, в цитировании Маяковского, в судьбах литературных персонажей, с которыми идентифицирует себя герой «Москвы – Петушков», – Отелло и принца Гамлета. Тема смерти делается явной при рассказе героя об убийственных алкогольных экспериментах.

3. Пьянство

И эта честь умножилась весьма,Когда я приобщен был к их соборуИ стал шестым средь столького ума.Данте Алигьери. Божественная комедия. Ад. Песнь 4, 100–102

Социальное общение героя