Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки», или The rest is silence

Возвышенный стиль, встречающийся в «поэме», имеет отношение к Библии. Патетическая торжественность достигается с помощью прямых библейских цитат:

…а за ним тьма во веки веков и гнездилище душ умерших… (216)

________________

Неисповедимы Твои пути… (216)

________________

Пронеси, Господь… (216)

Они встречаются на протяжении всей книги, но насыщеннее всего последняя часть «поэмы», где ясно проступает трагичность ситуации. Косвенные цитаты и реминисценции служат в основном для снижения, пародирования или травестирования стиля. В сочетании с вульгаризмами, «уличными» выражениями и бытовой речью непрямые библейские цитаты уравнивают и сближают разные повествовательные уровни – мистический и реально-натуралистический:

…вновь ли возгорается звезда Вифлеема или вновь начинает меркнуть, а это самое главное. Потому что все остальные катятся к закату, а если и не катятся, то едва мерцают, а если даже и сияют, то не стоят и двух плевков (214).

________________

Талифа куми, как сказал Спаситель, то есть встань и иди. Я знаю, знаю, ты раздавлен, всеми членами и всею душой, и на перроне мокро и пусто… (212)

________________

Талифа куми, как сказала твоя Царица, когда ты лежал во гробе, – то есть встань, оботри пальто, почисти штаны, отряхнись и иди (212).

________________

Тебя обидели, тебя сравняли с говном. Поди, Веничка, и напейся. Встань и поди напейся как сука (141).

Вкрапление в текст библейской лексики подчеркивает трагикомический характер повествования:

…я облеку тебя в пурпур и крученый виссон, я подработаю на телефонных коробках… (151)

________________

Мы грязные животные, а ты как лилея!.. (135)

________________

И я смотрю и вижу, и поэтому скорбен. И я не верю, чтобы кто-нибудь еще из вас таскал в себе это горчайшее месиво; из чего это месиво – сказать затруднительно, да вы все равно не поймете, но больше всего в нем «скорби» и «страха». ‹…› Вот: «скорби» и «страха» больше всего, и еще немоты (144).

Ряд традиционных литературных стилей и их саркастических отражений. Пример повествовательного стиля:

А может быть, это все-таки Петушки?.. ‹…› Куда все вымерли? И фонари горят фантастично, горят, не сморгнув (216).

________________

Сердце билось так, что мешало вслушиваться, и все-таки я расслышал: дверь подъезда внизу медленно приотворилась и не затворялась мгновений пять… (217)

Далее, ложно-романтический, имитирующий штампы романтической литературы и включающий элементы «романтической» патетики, контрастно сочетающейся с фривольностью рассказа:

Быть ли мне вкрадчиво-нежным? Быть ли мне пленительно-грубым? (150)

________________

Неслыханная! Это – женщина, у которой до сегодняшнего дня грудь стискивали только предчувствия (149).

________________

А он все трясется и чернеет: «Сердцем, – орет, – сердцем – да, сердцем люблю твою душу, но душою – нет, не люблю!!» И как-то дико, по-оперному, рассмеялся… (178)

Пародийная имитация символистов: