Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

– Правильно. Уорбл смастерил чертика, выскакивающего из коробочки, и вставил ему кристаллы вместо глаз. – Зена подбросила камешки на ладони. – Старик всегда дарил свои поделки детям. Добрый был. Я знаю, куда делся этот чертик в коробочке. Игрушка переходила из рук в руки и в конце концов попала в сиротский приют. В тот самый, куда грудным ребенком сдали Горти. За полгода кристаллы сделались частью ребенка. Или ребенок частью кристаллов.

– А что с Уорблом?

– Примерно через год Людоед заподозрил, что кристаллы способны размножаться, и что в процессе спаривания что-то происходит. Он испугался, что отдал два крупных развитых кристалла, вполне живых, а не мертвых. Когда Уорбл признался, что вставил кристаллы в самодельную игрушку и отдал неизвестно какому ребенку неизвестно где и почему, Людоед его ударил. Сбил с ног. Старик так и не пришел в сознание и через две недели умер. Я стояла за кухонной палаткой и все видела.

– Я не знала, – прошептала Зайка, выпучив рубиновые глазки.

– Никто не знал, – кивнула Зена. – Выпьем кофе, что ли… Эй, мы же так и не накормили тебя завтраком. Бедняжка!

– Ой, да ладно. Продолжай.

– Пошли на кухню. – Зена через силу поднялась. – Пусть тебя не удивляет бесчеловечность Людоеда. Он не человек.

– А кто?

– Я до этого дойду. Вернемся пока к кристаллам. Людоед говорил, что понять, как кристаллы создают различные существа – растения, животных и так далее, – проще всего, если предположить, что они мечтают. Ты тоже порой мечтаешь. Образы в твоих мечтах иногда четкие и ясные, а иногда туманные, несоразмерные, так ведь?

– Ага. Где яйца?

– Здесь, милочка. Кристаллы тоже иногда мечтают. Когда их мечты четкие и ясные, у них получаются очень хорошие растения, настоящие крысы, пауки и птицы. Но чаще выходит наоборот. Людоед уверен, что удачными бывают только любовные мечты.

– Как это?

– Они начинают мечтать, когда готовы к спариванию. Однако некоторые из них слишком… юны или неразвиты, а может, просто не находят вовремя подходящего партнера. Начав мечтать подобным образом, они изменяют молекулярную структуру растения, делая из него копию другого растения, или превращают кучку гнили в птицу… никому не известно, что и почему они выбирают для копирования.

– Зачем им нужно что-то копировать для совокупления?

– Людоед считает, что они делают это не ради совокупления, – терпеливо объяснила Зена, ловко переворачивая яичницу на сковородке. – Он думает, что копии – побочный продукт. Ты влюблен, не можешь думать ни о чем другом, кроме предмета любви, и поэтому сочиняешь песню. Песня, возможно, будет не о возлюбленной, а о ручье, цветке, о чем угодно. О ветерке. И не факт, что получится сочинить ее до конца. Такая песня – побочный продукт любви. Понятно?

– А-а. То есть кристаллы создают вещи, как бродвейские артисты – песни.

– Вроде того. – Зена впервые за долгое время улыбнулась. – Присядь, милочка, положу тебе тост… Когда два кристалла соединяются – такова моя догадка, – происходит что-то другое. Они создают нечто завершенное. Но при этом не пользуются тем, из чего обычно создают новое кристаллы-одиночки. Поначалу кажется, что оба кристалла мертвы. Так проходит несколько недель. Потом они начинают мечтать – сообща. Находят рядом что-нибудь живое и переделывают его. Замещают клетку за клеткой. Изменения нельзя разглядеть невооруженным глазом. Им может попасться собака. Собака не потеряет аппетит, будет бегать, как всегда, выть на луну, гоняться за кошками. А в один прекрасный день – сколько потребуется времени, я не знаю – вся собака до последней клетки станет другой.

– И что потом?

– Собака получит способность сама себя изменять – если захочет, конечно. Она сможет превратиться практически в кого угодно.

Зайка перестала жевать, задумалась, проглотила пищу и спросила:

– Каким образом?

– Ну, она сможет увеличить или уменьшить свой рост. Отрастить себе лишние конечности. Принять забавную форму – стать тонкой и плоской либо круглой, как мяч. Если болит нога, она отрастит себе новую. А еще она сможет мысленно проделывать такое, что нам даже не снилось. Зайка, ты читала об оборотнях?

– О злобных существах, способных превращаться из волка в человека и обратно?

Зена отхлебнула кофе.

– М-м. В основном это, конечно, выдумки. Но за ними, возможно, стояли превращения, которые кто-нибудь наблюдал своими глазами.

– Значит, эти кристаллы на Земле уже давно?

– Не просто давно! Людоед говорит, что они прилетают, размножаются и умирают все время.

– Чтобы создавать странных людей и оборотней, – изумленно прошептала Зайка.

– Нет, милочка! До них кристаллам нет никакого дела! Они живут своей жизнью. Даже Людоеду невдомек, чем они занимаются и о чем думают. Их творения – плод рассеянности. Так человек в задумчивости рисует на бумаге загогулины. Однако Людоед надеется понять их, если найдет посредника.

– Зачем ему понимать такую шизу?

Личико Зены омрачилось.

– Когда я поняла зачем, я стала слушать гораздо внимательнее… надеясь, что однажды смогу его остановить. Зайка, наш хозяин ненавидит людей. Всех до последнего.

– О, да.